По сути, все жалобы Ани были весьма незначительными.
Ей не отказывали в карманных деньгах, не запрещали гулять или играть в компьютер.
Все необходимые вещи, включая гаджеты, приобретались для неё практически по первому требованию.
В чём же ещё заключалась разница между сёстрами?
В том, что Ане требовалась помощь с учебой, и для этого нанимались репетиторы.
Елена тратила немало средств на специалистов, чтобы подготовить младшую дочь к экзаменам.
Однако сама Аня не особенно любила учиться и часто пропускала занятия, за что её, разумеется, порицали.
В чём же можно было упрекнуть Елену?
В том, что она всеми силами старалась обеспечить Ане достойное будущее?
Разговор с учителем затянулся надолго.
Тамара Сергеевна старалась донести до девочки, что её мама просто переживает.
Она объясняла, что Елена хорошо знала о том, что родная мать Ани вела весьма свободный образ жизни, и поэтому не хотела, чтобы дочь повторила её судьбу.
Но Аня не поверила этим словам.
Вернувшись домой, она устроила приёмной матери грандиозный скандал, доведя её чуть ли не до госпитализации.
Схватив несколько вещей и бросив их в спортивную сумку, Аня сбежала к подруге, заявив родителям, что больше не вернётся.
Учительница не только нарушила тайну усыновления, но и открыла девочке имя её биологической матери, а также рассказала, где та сейчас живёт.
К тому же она поведала, что Ольга замужем и воспитывает двух детей — восьмилетнего и десятилетнего.
Вот Аня и отправилась к ней домой.
Что она надеялась получить?
Она была уверена, что мать примет её с распростёртыми объятиями.
Ведь потерянный ребёнок — это шанс загладить вину… Однако Ольга молча захлопнула перед ней дверь.
Женщина не намеревалась ни говорить с дочерью, ни строить с ней какие-либо отношения.
Тем не менее Аня не теряла надежды.
Следующим её шагом стало посещение сестры, адрес которой учительница также любезно предоставила, чтобы открыть ей глаза на страшную ложь.
Может быть, они смогут жить вместе.
Но и Ирина не стала принимать девочку.
Точнее, она выслушала.
Молча, без единого слова.
Сидела и смотрела на неё странным взглядом.
Аня же активно жестикулировала, рассказывая о несправедливости жизни и о том, как им всё это время нагло врали.
Наконец, устав, она уставилась на сестру, ожидая какой-то реакции.
Она последовала, но совсем не та, на которую рассчитывала Аня — «Мне прекрасно известно, что меня удочерили».
