Второй вариант — я звоню прямо сейчас.
Заявление уже подготовлено.
Мой адвокат ждет.
Она продемонстрировала им телефон.
Номер Ольги был набран, палец навис над кнопкой вызова.
Свекровь смотрела на неё с ненавистью.
Илья — с ужасом.
Несколько секунд никто не шелохнулся. — Ты не осмелишься, — прошипела Тамара Сергеевна. — Ты не посадишь своего мужа.
Ты не такая. — Проверьте, — спокойно ответила Анна.
В её голосе звучала ледяная уверенность, и свекровь заметно дрогнула. — Илья! — она повернулась к сыну. — Скажи ей!
Защити меня!
Илья стоял, опустив голову.
Он молчал.
Впервые в жизни он не знал, что ответить.
Вся его жизнь строилась на том, что мама всегда права, мама всегда защитит, мама всегда примет решение.
И вдруг оказалось, что мама завела его в тупик без выхода. — Илья! — голос Тамары Сергеевны превратился в визг. — Мама… — он поднял на неё измученный взгляд, — мама, тебе действительно лучше уехать.
Анна увидела, как свекровь изменилась на глазах.
Как её губы дрогнули, а глаза расширились.
Это было лицо человека, которого предали.
Которого отвергли.
Который всю жизнь манипулировал другими и вдруг оказался по другую сторону.
— Ты… — прошептала она, глядя на сына. — Ты выбираешь эту… эту… вместо меня?
— Мама, я не хочу в тюрьму, — тихо ответил Илья.
Тамара Сергеевна молча повернулась и покинула кухню.
Спустя двадцать минут она выволокла в прихожую свои чемоданы.
На пороге остановилась, оглянулась. — Вы об этом пожалеете, — сказала она Анне. — Вы оба пожалеете.
Дверь захлопнулась.
Анна медленно опустилась на стул.
Адреналин спадал, и её начало трясти.
Илья стоял посреди кухни, не зная, как себя вести. — Анна… — начал он.
— Не сейчас, — перебила она. — Не сегодня.
Я слишком устала, чтобы говорить.
Она поднялась и ушла в спальню.
Легла на кровать, не снимая одежды.
Закрыла глаза.
За стеной она слышала, как Илья ходит по квартире.
Как открывает холодильник.
Как включает телевизор и сразу же выключает.
Как снова ходит.
Она не знала, что будет дальше.
Сможет ли простить его.
Захочет ли.
Есть ли вообще что прощать — или всё уже безвозвратно разрушено.
Но одно она понимала точно: сегодня она защитила себя.
Защитила свой дом.
Отстояла своё право на собственную жизнь.
И ни одна свекровь, ни один слабый муж больше не заставят её чувствовать себя чужой в собственном доме.
Анна открыла глаза и посмотрела в потолок.
За окном садилось солнце, и в комнате появился мягкий оранжевый свет.
Впервые за долгое время она дышала полной грудью.
Что будет с их браком — покажет время.
Возможно, они справятся.
Возможно, нет.
Но одно она решила наверняка: больше никто не будет решать за неё.
Никто не будет подделывать её подпись.
Никто не станет считать её «пришлой» в её собственном доме.
Она заслужила это право.
И теперь оно принадлежит ей.
