Порыв ветра ударил по стеклу.
Внизу метель металась, редкие прохожие спешили, закутанные в шарфы, а машины медленно пробирались по снежной каше.
В этой квартире было просторно.
Однако Ольга ощущала, будто в её груди не хватает воздуха для вдоха. — И что теперь? — спросил Сергей. — Что теперь? — она усмехнулась. — Теперь твоя мать решила, что раз квартира большая, мы должны «жить одной дружной семьёй».
А я — помеха.
Она прямо сказала, что беру на себя слишком много для сироты без поддержки.
Сергей нахмурился. — Я бы давно всё прекратил, если бы ты… ну… была к ней немного мягче. — Мягче? — Ольга повернулась к нему. — Сергей, мне тридцать.
Я работаю с двадцати.
Я добивалась всего сама.
Не хочу, чтобы кто-то диктовал мне, как жить.
Не обязана проявлять мягкость к человеку, который меня не уважает.
Он опустил глаза. — Я поговорю с ней. — Когда? — Ольга сложила руки на груди. — Сейчас?
Он вновь замолчал.
Так всегда бывает.
Сначала он сомневается.
Потом ждёт подходящего момента.
Потом откладывает.
А когда ситуация накаляется — наконец действует.
Ей это надоело.
Но в глубине души она всё равно надеялась — что он сделает этот шаг самостоятельно.
Алексей подошёл ближе. — Катя… Давай не будем ссориться.
Нам ещё жить здесь.
Вместе.
Давай хотя бы первую ночь проведём без конфликтов, хорошо?
Она молча смотрела на него несколько секунд.
Вдруг осознала: если уступит сейчас, завтра в дверь постучат с чемоданами. — Нет, Сергей.
Первую ночь нужно как раз всё расставить по своим местам.
Она отвернулась и включила чайник.
На кухне стояла сырость.
Водяные трубы булькали, словно протестуя. — Ладно, — наконец произнёс он. — Я позвоню маме.
Сегодня же.
Скажу, чтобы она больше не приходила без предупреждения.
И что жить здесь она не будет.
Ольга не поверила.
Но молчала. — Спасибо, — лишь выдохнула. — Этого достаточно.
Но он ещё не успел набрать номер, как в дверь раздался настойчивый звонок.
Они обменялись взглядами.
Ольга сразу поняла — кто там.
Алексей выдохнул так, будто уже смирился с тем, что вечер закончится не мирно.
Она первая подошла к двери.
Открыла.
На пороге стояла Тамара Сергеевна.
Без улыбки.
Без чемоданов.
Но с лицом, от которого у Ольги сразу напряглись нервы. — Добрый вечер, дети, — произнесла она ровным, почти холодным голосом. — Я ненадолго.
Мне нужно кое-что прояснить.
