— Ты сама понимаешь, что это уже слишком? — голос Алексея прозвучал так резко, что Ольга обернулась, словно кто-то постучал по стеклу.
— Слишком? — она поставила пакет на пол, чувствуя, как колени подгибаются. — Это твоя мать всего час назад заявила мне, что я вмешалась в твою жизнь без всякого приданого.
— Это я перебор? — Катя, зачем ты раздуваешь… Она просто…
— Просто? — Ольга издала глухой смех. — Она чуть не потребовала выдать ей запасные ключи от квартиры.
И заявила, что контролировать хозяйство — это её право.
— Алексей, ты вообще слышишь, что творится?
Он молчал.
Стоял в прихожей новой квартиры, опираясь рукой о дверной косяк, словно пытаясь удержать на себе потолок.
А Ольга смотрела на него и впервые за всё это время ощущала: не тянет.
Не поддерживает.
Не становится на её сторону.
За окном — декабрь.
Пятый этаж старого дома на Каролино-Бугаз.
Полумрак, серая улица, снег медленно падает крупными хлопьями, словно на старых открытках.
Их новая квартира всё ещё пахла краской и пылью.
Коробки стояли повсюду, мебель была собрана лишь наполовину.
Всё казалось недоделанным, хрупким — как их спокойствие.
Ольга это видела и уже понимала: сегодня тишина не наступит.
— Слушай, — начал Алексей, — я же объяснял маме, что она не может…
— Ты не объяснял.
Ты мямлил.
Ты стоял, улыбался, и позволил ей полчаса читать мне нотации в моей же квартире.
А потом ещё сказал: «Мам, ты только скажи, если хочешь помочь».
Помочь?
Чем именно?
Внести чемоданы?
Алексей глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями.
— Я хотел сгладить…
— А я хочу жить нормально.
Он поднял на жену взгляд, словно осознал только сейчас, насколько она измучена.
Щёки пылали, глаза блестели от злости и усталости, руки дрожали.
— Давай сядем, — тихо произнёс он.
— Нет, не надо.
Я стоя скажу.
Она снова взяла пакет с продуктами и направилась на кухню.
Сергей последовал за ней.
В кухне было прохладно — радиаторы ещё плохо работали.
Ольга расставила сумки на стол и крепко ухватилась за него пальцами.
— Мы только что сюда переехали.
Только начали обживаться.
А твоя мать уже решила, что это её семейное гнездо.
Ты видел, как она ходила по комнатам?
Как примеряла на себя спальню?
Завтра она официально потребует ключи.
— Не потребует.
— Ты уверен?
Он замолчал.
И это молчание стало первой трещиной в их новой жизни.
— Хорошо, — Ольга выдохнула. — Давай по порядку.
Как ты представляешь нашу жизнь здесь?
С твоей мамой, которая считает, что каждая стенка — её забота?
— Я… — Алексей почесал затылок. — Я хочу жить с тобой.
Вместе.
Без них.
Я же говорил тебе.
— Ты говорил.
Но слова — одно.
А когда наступает момент решающий — ты их боишься.
Он нахмурился.
— Ты несправедлива.
— Зато честна.
Она подошла к окну.
На стекло ударил порыв ветра. Внизу метался снег, редкие прохожие шли, кутаясь в шарфы, машины тащил…
