Самое страшное было в том, что, если бы он сейчас прикоснулся к ней, она бы заплакала.
Однако эти слёзы он воспринял бы неверно.
Он подумал бы, что они — эхо прошлой боли.
Но истинная боль была совсем иной.
Это была боль осознания того, что ты влюбляешься в того, кого сама же обманываешь.
И что единственный путь быть с ним — это продолжать лгать.
А единственный способ оставаться честной — потерять его.
Вскоре они начали встречаться. И Ольге всё время казалось, что в её кармане лежит камень.
Не настоящий, конечно, а символический — тяжёлый, холодный, размером с её кулак.
Он находился там с того дня, когда она впервые солгала, и с каждым их свиданием, с каждой улыбкой Ильи этот камень становился всё тяжелее.
Она научилась жить с этим бременем.
Научилась отводить взгляд, когда Илья нежно проводил рукой по её коротким волосам и говорил: «Они так быстро растут, классно».
Научилась избегать разговоров о больнице и лечении, переводя беседу на его учёбу или планы на будущее.
Она воздвигла хрупкий карточный домик их счастья на основе лжи и молилась, чтобы этот дом устоял перед очередным порывом ветра.
Но ветер всё-таки налетел.
Неожиданно и с самой безобидной стороны.
Они прогуливались по парку, ели мороженое, и Ольга почти чувствовала себя счастливой.
Камень в кармане словно стал легче.
Она смеялась, наблюдая, как Илья пытается поймать падающую каплю на рожок, когда вдруг услышала: — Ольга! Привет!
К ним подбежала Елена, её подруга, та самая, у которой она брала машинку для стрижки.
Весёлая, болтливая, совершенно не подозревающая, что её слова станут роковыми для Ольги. — Здорово, что встретились! — Елена обняла Ольгу, затем кивнула Илье. — О, а это тот самый? Наконец-то познакомились!
Илья улыбнулся.
Ольга почувствовала, как пальцы, сжимающие рожок, похолодели. — Да, это Илья.
Илья, это Елена. «Уходи, уходи, уходи», — гремело в голове у Ольги.
Но Елена не уходила.
Сияя, она перевела взгляд на голову Ольги. — О, какие классные волосики уже!
Я же говорила, что они быстро отрастут!
Скоро сможешь сделать хвостик, и забудешь про ту вашу глупую ссору с Натальей Сергеевной.
Как же так — сбрить волосы из-за ссоры!
Мир не остановился.
Дети продолжали кричать на площадке, птицы щебетали, музыка доносилась из кафе.
Но для Ольги все звуки слились в оглушительный шум.
Она увидела, как улыбка застыла на лице Ильи, а затем медленно сползла, словно маска.
Его взгляд, ещё мгновение назад тёплый и ясный, стал холодным и проницательным.
Он переводил взгляд с Елены на Ольгу. — Какая ссора? — тихо спросил он.
Елена наконец ощутила ледяной поток от Ольги.
Она смутилась. — Ну… наверное, я не вовремя… Ладно, ребята, я побежала!
Приятно было познакомиться!
Она поспешила прочь, оставив их в гулкой тишине.
Илья повернулся к Ольге.
Его тело было напряжено. — Ольга?
Что она имела в виду?
Горы лжи, которые Ольга так тщательно возводила месяцами, рухнули в одно мгновение.
Она пыталась найти оправдание, выдумать новую ложь, но разум отказался работать.
Она могла лишь смотреть на него, словно рыба, выброшенная на берег, с открытым ртом и ужасом в глазах. — Илья, я… — выдохнула она. — Я обманула тебя.
Не нарочно!
Я просто сказала, не подумав.
У меня не было никакой болезни.
Я просто поругалась с Натальей Сергеевной, и… Он смотрел на неё прямо, не отводя взгляда.
В его глазах она не увидела гнев.
Пока что.
Она увидела боль.
Боль от того, что его доверие, восхищение, нежность — все это было отдано иллюзии.
Ольгу охватило оцепенение.
Она не могла ни говорить, ни двигаться.
Илья медленно кивнул, будто что-то окончательно для себя понял.
