Женщина снова села, ощущая, как ноги будто подкашиваются.
Ремонт, лекарства…
Однако это не объясняло таких огромных сумм.
Михаил, похоже, не собирался раскрывать детали. — И что теперь делать? — устало спросила она.
Муж поднял на неё взгляд.
В его глазах читалась мольба, почти детская. — Надо взять кредит, — тихо произнёс он. — Чтобы погасить долги мамы.
Иначе её могут засудить и лишить квартиры.
Тамара ощутила, как холод пробежал по телу. — Какой кредит?
Сколько? — Три миллиона, — выдохнул Михаил. — Чтобы закрыть всё с запасом и остались деньги на непредвиденные расходы.
Три миллиона.
Тамара молча поднялась и вышла на балкон.
Холодный воздух ударил в лицо, но не помог привести мысли в порядок.
В голове крутилась одна мысль: три миллиона гривен.
Это огромная сумма.
Это годы выплат.
Это жизнь, которая может быть перечеркнута одним решением.
Михаил вышел за ней, обнял за плечи. — Тамарочка, пожалуйста, — голос дрожал. — Я понимаю, что прошу слишком много.
Но мама… она пропадёт.
Ей больше некуда обращаться.
Только мы можем помочь. — А как же мы сами? — обернулась к мужу женщина. — Три миллиона, Михаил.
Ты понимаешь, насколько это много? — Мы справимся, — сжал её руки он. — Вместе переживём.
Я буду платить половину каждый месяц, ты — вторую половину.
Честное разделение.
Обещаю.
Тамара смотрела в его глаза и хотела верить.
Хотела думать, что муж не подведёт, что они вместе справятся.
Что это временные трудности, которые скоро останутся в прошлом. — Обещаешь? — прошептала она. — Обещаешь платить свою часть? — Клянусь, — прижал её Михаил. — Мы — семья.
Всё поровну.
Я не брошу тебя с этим.
Следующие три дня Тамара практически не сомкнула глаз.
Она ворочалась по ночам, перебирая разные варианты.
Может, отказаться?
Сказать, что это слишком?
Но тогда Тамару Сергеевну действительно могут засудить и лишить жилья.
Михаил этого не вынесет.
Да и свекровь, какой бы навязчивой ни была, всё же мать мужа.
В конце концов Тамара сдалась.
Она согласилась оформить кредит.
Убедила себя, что Михаил не обманет, что обещание для него свято.
В банке всё оформили быстро.
Менеджер улыбалась, объясняла условия, протягивала бумаги на подпись.
Тамара подписывала, чувствуя, как рука становится неподвижной.
Три миллиона гривен.
Ежемесячный платёж — семьдесят восемь тысяч.
На пять лет.
Когда они вышли из банка, Михаил поцеловал жену. — Спасибо, родная, — шептал он. — Ты спасла маму.
Спасла нас.
Я никогда этого не забуду.
Тамара кивнула, стараясь улыбнуться.
Внутри всё сжалось тугим узлом, но она отгоняла тревогу.
Мы справимся.
Обязательно справимся.
Деньги перевели Тамаре Сергеевне в тот же день.
Свекровь расплакалась в трубку, благодарила, клялась, что отработает каждую копейку.
Тамара слушала и думала: а отработает ли?
Или найдутся снова причины, почему не может?
Первый платёж внесли вместе.
Михаил перевёл тридцать девять тысяч, Тамара — столько же.
Муж выглядел облегчённым. — Видишь? — сказал он жене. — Всё идёт как надо.
Будем так каждый месяц — и быстро расплатимся.
Женщина хотела верить.
Очень хотела.
Второй месяц прошёл также гладко.
Михаил вносил деньги без напоминаний, иногда даже раньше срока.
Тамара начала успокаиваться.
Может, всё действительно наладится?
Может, она зря тревожилась?
Третий, четвёртый, пятый месяцы — платежи поступали своевременно.
Михаил выполнял своё обещание.
Тамара ощущала, как напряжение постепенно уходит.
Жить стало труднее — экономили на всём, отказались от развлечений, покупали лишь самое необходимое.
Но справлялись.
На шестой месяц Михаил задержал платёж на неделю.
Объяснил, что премию не выплатили вовремя, бухгалтерия запуталась.
Тамара поверила — такое случается.
Внесла его часть сама, чтобы не было просрочки.
Муж поблагодарил, обещал вернуть, как только получит деньги.
Однако не вернул.
На седьмой месяц ситуация повторилась.
Михаил развёл руками: зарплату задержали на три дня, ничего не могу сделать.
