После обеда Тамара Сергеевна пригласила её на кухню — якобы чтобы поделиться рецептом запеканки. Однако вместо этого развернулся откровенный разговор. — Илья у меня очень ранимый, — говорила она, вытирая уже чистую столешницу. — Он плохо переносит давление, любые конфликты.
Я знаю его лучше всех.
Воспитывала одна, без отца.
Всю жизнь ему отдала.
Повернувшись к Ольге, в её взгляде мелькнула некая хищность. — Ты не из нашего круга.
Ты слишком… самостоятельная.
Это пугает.
Мужчинам нужны более мягкие, покладистые женщины.
Которые умеют приспосабливаться.
Ольга молчала.
Что тут можно было ответить?
Смотря на эту женщину, она понимала: Тамара Сергеевна никогда не примет её.
Никогда не увидит в ней подходящую спутницу для сына.
А Илья…
Илья привык быть ведомым.
Сначала — матерью, теперь он пытается найти женщину, которая заменит ему эту роль.
Следующие две недели прошли в попытках наладить отношения.
Ольга звонила Тамаре Сергеевне, интересовалась её здоровьем.
Приглашала в театр, в ресторан.
В ответ получала вежливые отказы.
Третья «семейная встреча» закончилась скандалом.
Тамара Сергеевна раскритиковала всё: как Ольга одевается («слишком вызывающе»), как разговаривает («слишком много умничаешь»), как ведёт хозяйство («Илья похудел, ты его не кормишь?»).
В течение следующих двух недель Ольга прилагала все силы.
В понедельник она позвонила Тамаре Сергеевне, поинтересовалась, как прошли выходные. — Спасибо, нормально, — сухо ответила та и повесила трубку.
В среду Ольга отправила сообщение с приглашением на премьеру в Малый театр — удачно достала билеты через знакомых. — К сожалению, занята, — пришёл ответ спустя три часа.
В пятницу она предложила поужинать в новом итальянском ресторане. — У меня другие планы.
Илья замечал эти попытки, морщился, но молчал.
Лишь однажды сказал: — Не нужно так стараться.
Мама со временем смягчится.
Но дни шли, а Тамара Сергеевна становилась лишь холоднее.
Третья «семейная встреча» состоялась через две недели.
Весь вечер Тамара Сергеевна не уставала критиковать: то говорила, что «Илью ты не кормишь, он совсем исхудал», то упрекала в «высокомерии» и «неумении вести себя по-воспитанному». — А как ты одеваешься, Ольга! — не унималась женщина. — Эти короткие юбки, облегающие джинсы.
Приличная девушка так не ходит.
Что люди скажут?
Что Илья связался с какой-то… легкомысленной особой. — Я одеваюсь нормально, современно. — Современно! — Тамара Сергеевна взмахнула руками. — Вот это ваше поколение и разрушит всё.
Ни капли скромности, никакого уважения к традициям.
Всё современно, всё дозволено.
В такси они ехали молча.
Дома Илья долго извинялся, обещал поговорить с матерью, что всё наладится.
Но Ольга уже знала — ничего не изменится.
И разговора не будет.
Потому что Илья не готов к этому разговору.
На следующий день зазвонил телефон.
