Это делает меня плохим человеком? — Это лишь говорит о твоей жадности, — резко ответила свекровь. — Всё, что нужно знать.
Тамара поднялась.
Её руки дрожали, перед глазами всё плывало. — Алексей, давай поедем домой. — Тамар, присаживайся, доешь хоть, — он даже не поднял взгляда. — Я сказала — поехали. — Я не поеду.
Не хочу из-за тебя портить отношения с семьёй.
Эти слова повисли в комнате, тяжёлые и окончательные.
Тамара посмотрела на мужа — на его упорно опущенную голову, сжатые губы, на руки, которые нервно крошили хлеб на тарелке.
Затем на свекровь, которая смотрела на неё с холодной победой.
На Владимира с Ольгой, отводивших глаза. — Хорошо, — произнесла Тамара. — Тогда оставайся с семьёй.
Я поеду одна.
Собрав сумку, она покинула дом, не оглядываясь.
По пути домой она ехала на такси, внутри всё кипело.
Не от злости, а от обиды, от чувства несправедливости, от того, что человек, которому она доверяла и с которым прожила шесть лет, не смог стать на её сторону в таком ясном и простом вопросе.
Алексей вернулся поздно вечером.
Тамара сидела на кухне с чашкой остывшего чая. — Ну что ты так взъелся? — он прошёл мимо, не глядя на неё. — Из-за какой-то машины ссориться с семьёй? — Алексей, присаживайся, — сказала Тамара ровно. — Нам нужно поговорить.
Он остановился и повернулся.
Что-то в её голосе вызвало у него настороженность. — О чём? — Или твой брат вернёт мои деньги, — Тамара смотрела на него прямо, — или я подаю на развод.
Он вздрогнул. — Ты что, с ума сошла?
Из-за денег разводиться? — Нет из-за денег, — покачала головой Тамара. — Из-за того, что ты не смог выбрать мою сторону.
Из-за того, что для тебя важнее не поссориться с мамой, чем защитить жену.
Из-за того, что ты позволил своей семье назвать меня жадной, когда я просто хочу вернуть свои деньги. — Тамара, давай без драм, — он провёл рукой по лицу. — Я понимаю, ты расстроена.
Но это можно решить.
Я поговорю с Владимиром, он найдёт деньги. — Когда? — Ну… через месяц.
Может, через полтора. — У меня есть неделя.
До конца недели акция сгорит. — Тамар, ну где он за неделю найдёт триста тысяч?
Будь реалисткой. — Если бы я была реалисткой, я бы не дала эти деньги в долг, — сказала Тамара. — Но я дала.
Потому что ты просил.
Потому что ты обещал, что всё вернёшь.
Потому что я тебе доверяла.
Алексей молчал, и в этом молчании Тамара увидела всё.
Он не собирался ничего предпринимать.
Он надеялся, что она отступит, смирится, забудет про акцию, про машину, про свои триста тысяч. — Хорошо, — сказала она. — Тогда завтра я иду к адвокату. — Тамар, хватит истерить! — Я не истерю.
Я серьёзна.
Либо деньги, либо развод.
Он долго смотрел на неё, пытаясь понять, блефует она или нет.
Тамара не отводила взгляда.
Наконец он сдался. — Ладно.
Я поговорю с Владимиром.
Завтра. — Сегодня, — поправила Тамара. — Позвони ему сейчас. — Сейчас уже поздно, наверное, он спит. — Алексей, — Тамара достала телефон, открыла приложение с контактом юриста. — Звони.
Он выругался сквозь зубы и взял телефон.
Разговор был коротким и неприятным.
Тамара слышала из трубки возмущённый голос Владимира, затем Ольги.
Алексей говорил резко, совсем иначе, чем обычно — требовательно и жёстко. — До конца недели.
Найди деньги где угодно.
Тамара настроена серьёзно, и я её понимаю.
Это долг, Влэд.
Долги возвращают.
Когда он закончил разговор, лицо его побледнело. — Довольна? — бросил он. — Теперь вся семья обижена на тебя. — Пусть обижаются, — ответила Тамара. — Но деньги вернут? — Сказал, что вернёт.
К пятнице. — Хорошо, — Тамара встала. — Спасибо.
Она направилась в спальню, но на пороге остановилась и обернулась. — Алексей, мне жаль, что всё дошло до этого.
Но я не могу жить с человеком, который не в состоянии защитить меня даже в таких простых вещах.
Это мои деньги.
От моего отца.
И никто не имел права говорить, что я не могу требовать их обратно.
Он не ответил.
Просто смотрел в окно, где за стеклом сгущалась ночь.
К пятнице деньги поступили на счёт.
Все триста тысяч.
Тамара тщательно проверила, затем отправилась в автосалон.
Автомобиль был именно таким, каким она мечтала.
