В субботу они отправились к свекрови на обед.
Наталья Ивановна накрывала стол с размахом — пирожки, холодец, салаты, запечённая курица.
Владимир и Ольга уже сидели за столом, делились планами на лето, рассказывали о предстоящей поездке в Одессу. — В Одессу? — не удержалась Тамара. — Сейчас это дорого. — Ну мы же давно не отдыхали нормально, — улыбнулась Ольга, поправляя новую причёску, которая, судя по качеству окрашивания, тоже стоила недёшево. — Иногда нужно себя побаловать.
Тамара бросила взгляд на Алексея.
Он с преувеличенным вниманием рассматривал содержимое своей тарелки. — Владимир, — начала Тамара, и свекровь подняла голову, уловив в её голосе нечто особенное. — Ты ведь брал у нас в долг триста тысяч на квартиру?
Наступила тишина.
Владимир посмотрел на брата, затем на мать. — Ну… помню.
— А что? — Мне нужны эти деньги.
Хочу поменять машину.
Не мог бы ты вернуть?
Лицо Ольги исказилось.
Владимир покраснел. — Тамарка, ты же знаешь, у нас сейчас ремонт.
— Трубы… — Я в курсе про трубы.
Но это же был долг.
С возвратом. — Тамара, — тихо, но остро произнесла свекровь. — О чём ты вообще говоришь?
— Какой долг? — Владимир брал у меня триста тысяч на первоначальный взнос по ипотеке, — Тамара обратилась к свекрови. — Полгода назад.
Обещал вернуть.
Наталья Ивановна отложила вилку.
Её брови приподнялись, на лице отразилось крайнее удивление. — Как можно требовать долг у родных? — сказала она так, будто Тамара произнесла что-то неприличное. — Деньги же в семье остались!
Тамара почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Наталья Ивановна, но это были мои деньги.
От отца.
Я дала в долг, чтобы помочь, но… — Ты дала семье, — свекровь наклонилась вперёд, глаза блестели. — Владимир — брат твоего мужа.
Это всё равно что переложить деньги из одного кармана в другой внутри семьи.
О каком долге может идти речь? — Мама, — Алексей попытался вмешаться, но свекровь махнула рукой. — Нет, Алёшка, дай я скажу.
Тамара, дорогая, я понимаю, машина нужна.
Но подумай сама — Владимир с Ольгой только начинают.
У них ипотека, расходы.
А вы с Алексеем уже на ногах стоите.
Неужели машина важнее, чем помочь близким? — Я уже помогла, — голос Тамары дрожал. — Я дала триста тысяч.
Это наследство от моего отца.
И я имею право распоряжаться этими деньгами. — Имеешь, конечно, — кивнула Наталья Ивановна, но в её тоне прозвучала доля снисхождения. — Но в семье так не поступают.
В семье поддерживают друг друга, а не считают каждую копейку.
Или ты не считаешь Владимира частью семьи? — Считаю, но… — Но! — свекровь подняла палец. — Значит, всё-таки не до конца считаешь.
Вот в чём суть.
Для тебя мы чужие.
И деньги надо возвращать, как банку. — Мама, хватит, — попытался прервать Владимир, но голос его звучал слабо и неуверенно. — Я хочу вернуть, — пробормотал он, глядя в тарелку. — Просто сейчас действительно трудно.
Через пару месяцев, может быть… — Через пару месяцев? — Ольга повернулась к нему, глаза загорелись. — Владимир, у нас же Одесса через пару месяцев!
Ты серьёзно? — Оль, ну это же долг… — Какой долг? — Ольга развела руками. — Наталья Ивановна права.
Это семья.
Или теперь за каждый одолженный гривну нужно отчитываться?
Тамара смотрела на эту сцену, словно во сне.
Алексей сидел рядом молчаливый, с каменным выражением лица.
Она ждала, что он скажет хоть слово, встанет на её сторону, объяснит матери, брату, всем, что эти деньги действительно нужно вернуть.
Но Алексей молчал. — Алексей, — тихо позвала Тамара. — Скажи что-нибудь.
Он посмотрел на неё, потом на мать, на брата.
Его лицо выражало несчастье. — Тамар, давай не будем устраивать скандал, — пробормотал он. — Владимир вернёт.
Просто чуть позже. — Когда — позже? — Ну, через пару месяцев, как он и сказал. — А акция в автосалоне заканчивается через неделю.
Алексей пожал плечами. — Ну, найдём другую акцию.
Или купишь без акции.
Тамар, не делай из этого трагедию.
Терпение Тамары лопнуло. — Не делать трагедию? — голос её прозвучал громче, чем она хотела. — Алексей, это триста тысяч гривен.
Деньги моего отца.
Я дала их в долг полгода назад.
И теперь твоя семья объясняет мне, что я не имею права требовать их обратно, потому что вроде как мы одна семья? — Ну вроде как, — пробормотал он. — Так и есть. — Тогда почему эти деньги твой брат потратил на свою квартиру, ремонт, поездку в Одессу?
Почему это «одна семья», когда речь идёт о возврате долга, но не одна семья, когда речь о расходах?
Наталья Ивановна сжала губы. — Тамара, ты сейчас говоришь неприятные вещи.
Мы приняли тебя в семью, как родную.
А ты… — А я что?
Требую свои деньги обратно?
