Он неспешно снял куртку и бросил её на спинку стула, словно это могло что-то изменить в атмосфере между ними. — Она утверждает, что ты скрываешь от меня расходы… Что переводишь деньги кому-то… — КОМУ? — Тамара нервно захихикала. — Банку за ипотеку на Каролино-Бугаз?
Какому-то тайному любовнику из бухгалтерии?
Или, может, масонам? — Не шути так.
Мне это не смешно. — А я смеюсь.
Потому что это перестаёт быть просто наглой ложью.
Это напоминает дешевый сериал с плохим сценарием.
Она называла тебе конкретные суммы, Андрей?
Давала цифры? — Нет… просто… говорила, что видела выписки.
Что будто бы ты переводишь по пятнадцать-двадцать тысяч. — Покажи мне эти «выписки», — Тамара скрестила руки на груди. — Потому что в банковском приложении я вижу лишь оплату за квартиру, еду и иногда траты на жизнь.
Максимум — маникюр, который, кстати, мы не делаем с ноября.
Он взял телефон, тыкнул в экран и замер. — Мам, пришли мне те скриншоты, что ты показывала… Пауза. — Нет, сейчас.
Его лицо немного побледнело. — Она… говорит, что потом… что они удалились.
Тамара прищурилась и медленно подошла к нему. — Ты хоть осознаёшь, как пахнет это дешёвой манипуляцией? — Там, она не могла просто так… — МОГЛА, — резко перебила Тамара. — И делает это.
Потому что не хочет, чтобы я плясала перед ней, как дрессированная.
Ей удобно, когда я молчу и киваю.
А теперь — всё.
Он опустился на край дивана, уставившись в одну точку. — Тогда зачем ей это?
Зачем врать? — Контроль, Андрей.
Она хочет всё держать под собой.
Чтобы ты по щелчку пальцев выполнял, а я была приложением к кухне… без права голоса.
Тишина снова опустилась между ними, но теперь она была не пустой — вязкой и тревожной.
Тамара медленно подошла к столу и взяла свой телефон. — Вот.
Смотри.
Всё до последней копейки.
Он начал просматривать историю операций.
Долго.
Внимательно. — Здесь… всё действительно на дом… продукты… коммунальные платежи… — прошептал он. — Конечно, — спокойно кивнула она. — А знаешь, что ещё?
Отсутствие переводов от твоей матери для помощи хоть раз.
Отсутствие денег от твоих гостей.
Отсутствие благодарности.
Но много их еды в нашем холодильнике, которую потом выбрасывали.
Его пальцы сжались на телефоне. — Значит… она просто… — Просто соврала тебе в лицо, — закончила Тамара. — Чтобы настроить против меня.
В Новый год.
Миленько, да? — Зачем? — тихо спросил он. — Потому что я перестала её слушать.
Тамара отвернулась к окну.
Во дворе дети лепили кривого снеговика, кто-то запускал хлопушки, горели гирлянды.
Жизнь продолжалась, будто ничего не случилось.
А у неё внутри всё уже было на пределе. — Завтра тридцать первое, — добавила она. — И у меня к тебе всего один вопрос, Андрэй.
В этот Новый год ты с кем?
Он поднял голову. — Что ты имеешь в виду? — Очень просто.
