— Ольга, я принял решение тебя простить.
Забирай свои обвинения в моем воровстве, и я вернусь домой.
Андрей Николаевич стоял в дверном проеме, помятый после трехдневного пьянства у товарища Ильича, но с выражением римского императора, дарующего милость восставшей провинции.
В руке он сжимал пакет с грязным бельем, словно знамя капитуляции, которое должна была принять побежденная сторона.
Ольга Федоровна смотрела на супруга так, будто встречала его впервые.
Три десятилетия она просыпалась рядом с этим человеком, варила ему супы такие густые, что ложка в них стояла, гладила рубашки до идеального состояния, достойного выставки народного хозяйства.
И только теперь, в это апрельское утро, когда солнечные лучи проникали в окно, а на подоконнике ярко цвела герань, она увидела его настоящего — мелочного домашнего тирана с лицом обиженного ребенка, которому не купили конфету. — Проходи, — спокойно сказала она. — Чай хочешь?
Андрей расцвел.
Вот она, женская природа: сначала крикнула для порядка, а потом успокоилась.
Он шагнул на кухню с видом хозяина, сел на своё обычное место у окна.
Ольга поставила чайник и достала его любимую кружку с надписью «Лучший рыбак», подарок на праздник.
Всё началось полгода назад, когда дочь Наташа позвонила из Одессы: у Вани обострился врожденный порок сердца, требовалась операция на клапане.
В местной больнице сказали ждать по квоте минимум год, а кардиолог тихо посоветовал: — Не откладывайте, ищите деньги на платную операцию.
Место на платной операции в московской клинике, где трудился известный детский кардиохирург, было, но стоило это огромных денег.
Для Наташи, матери-одиночки, которая работала медсестрой в районной поликлинике, это казалось неподъемным.
Ольга тогда решила: если надо — значит надо.
Она работала в банке много лет, знала каждую купюру в лицо, умела экономить так, что из ста гривен вытягивала двести.
И решила, что ужмутся, справятся, но спасут внука.
Начала копить.
На работе брала дополнительные смены, дома урезала расходы, словно хирург удалял опухоль.
Мясо покупала Андрею раз в неделю, сама варила каши.
Новые колготки? — Зачем, когда старые можно заштопать.
Крем для лица? — Обойдусь сметаной.
Андрей смеялся: — Что, как нищенка живешь? Твоя сберкасса что, разорилась?
Но о накоплениях знал, Ольга не скрывала, объясняла, что деньги нужны для Вани, операция серьёзная.
Он кивнул: — Верно, внук — это святое.
К апрелю накопилась нужная сумма.
Наташа уже договорилась: конец апреля, место в клинике забронировано, предоплата внесена из её скромных сбережений.
