В голосе звучали оттенки триумфа, словно свекровь наконец дождалась удобного момента, чтобы расправиться с невесткой.
Ольга застыла на месте, моргая и не в силах поверить услышанному.
Ее сразу же записали в жертвы тщательно спланированного спектакля.
Все происходящее казалось ужасным сном, из которого невозможно проснуться. — Ирина Петровна, прекратите этот театр! — наконец осмелилась возразить Ольга. — Вы же прекрасно знаете, что я вас не трогала! — Молчи! — резко выкрикнула свекровь. — И еще смеешь дерзить!
Алексей, ты видишь, что за жена у тебя?
Неуправляемая и агрессивная!
Лицо Ольги покраснело от прилива крови, выдавая нарастающую ярость, которую она больше не желала сдерживать.
Пять лет терпения, пять лет унижений и постоянной критики — все это накопилось и требовало выхода. — Алексей, — обратилась Ольга к мужу, стараясь говорить максимально ясно. — Внимательно посмотри.
Твоя мать сама врезалась в стену, когда разворачивалась.
Я даже близко к Ирине Петровне не подходила.
Алексей нервно почесал затылок, мучительно пытаясь понять ситуацию.
Мать продолжала стонать, держась за голову, а жена стояла в двух метрах, искренне возмущенная. — Я… не знаю, что и думать, — пробормотал муж. — Может, просто успокоимся? — Как успокоимся? — вспылила Ирина Петровна. — Меня избили, а ты предлагаешь забыть?
Чью сторону ты принимаешь?
Ольга резко отступила на шаг назад и демонстративно подняла руки вверх, показывая, что даже не касалась свекрови.
Движения были четкими и подчеркнуто спокойными. — Посмотри, Алексей, — сказала Ольга, не отводя взгляда от мужа. — Я стою на расстоянии от твоей матери.
Как я могла ее ударить?
Но раз ты молчишь и не хочешь разбираться, значит, поддерживаешь этот спектакль.
В голосе Ольги прозвучали твердые нотки, которые Алексей раньше не замечал.
Жена всегда была мягкой, уступчивой, но сейчас что-то кардинально изменилось. — Ольга, не говори ерунду, — попытался возразить муж. — Давайте просто спокойно разберемся. — Спокойно? — Ольга коротко рассмеялась. — Пять лет я спокойно разбиралась.
Терпела оскорбления, унижения, постоянную критику.
А теперь меня обвиняют в рукоприкладстве!
Ирина Петровна почувствовала, что ситуация начинает выходить из-под контроля.
Невестка вела себя не так, как ожидалось — не просила прощения, не оправдывалась, а наоборот, взяла инициативу в свои руки. — Алексей, слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? — всхлипывала свекровь. — Она совсем совесть потеряла!
Ольга вытащила телефон из кармана и громко заявила: — Если еще раз последуют угрозы или ложные обвинения — вызову полицию.
Пусть сотрудники разберутся, кто кого на самом деле атаковал.
В нашем подъезде есть камеры, можно посмотреть записи.
Ирина Петровна заметно напряглась.
О том, что есть камеры, свекровь не подумала, а вмешательство полиции точно не входило в её планы. — Какая наглость! — попыталась возмутиться Ирина Петровна, но голос уже звучал менее уверенно. — Наглость — это устраивать спектакли в чужом доме, — резко ответила Ольга.
Женщина направилась в прихожую, где на крючке висело пальто Ирины Петровны, а на полочке стояла её сумочка.
Ольга аккуратно сняла пальто и взяла сумку. — Что ты делаешь? — встревоженно спросил Алексей. — Забираю вещи твоей матери, — спокойно ответила Ольга, направляясь к двери.
Ирина Петровна моментально позабыла о боли и бросилась следом: — Ты что, с ума сошла?
Куда ты собираешься утащить мои вещи? — За дверь, — коротко ответила Ольга и открыла замок. — Алексей! — взвизгнула свекровь. — Ты видишь, что происходит?
Останови её немедленно!
