Срочно в операционную!
Каталка стремительно мчалась по коридору.
Где-то далеко ещё слышались крики Алексея, но они постепенно затихали, растворяясь в темноте наступающего забвения… Прошло уже три месяца.
Тамара находилась в зале суда, нежно прижимая к себе спящую Милену.
Их тогда чудом спасли — обоих.
Рядом стоял бледный Денис, крепко сжав руку бабушки.
Алексей, исхудавший и одетый в помятую казённую робу, не отводил взгляда от дочери. – Встать, суд начинается! – прозвучал голос секретаря.
Судья монотонно оглашала приговор, но Тамара едва уловила слова, погружённая в воспоминания последних месяцев: больница, реанимация, допросы, экспертизы… – Признать виновным… угроза убийством… с учётом предыдущих нарушений… три года лишения свободы общего режима… – Нет! – Алексей вскочил к ограждению. – Тама, не губи себя!
У нас же дети! – Подсудимый, сядьте! – повысила тон судья. – Это всё ты, старая ведьма! – он указывал пальцем на тёщу. – Ты настроила её против меня! – Молодой человек! – судья стукнула молотком. – Ещё одно слово, и я засчитаю неуважение к суду! – Да плевать! – он побагровел. – Тама, очнись!
Я же отец твоих детей!
Маша проснулась и заплакала.
Тамара, покачивая дочь, медленно поднялась: – Ваша честь, можно задать вопрос подсудимому? – Да, пожалуйста. – Алексей, – голос её дрожал. – Ты спрашивал, от кого ребёнок?
Посмотри на неё — точная копия твоя.
Такая же светлая, глаза твои… Только радости нам это не принесло. – Доченька! – он протянул руки. – Позволь хоть подержать! – Нет, – она крепче прижала малышку. – Ты чуть не убил её ещё в роддоме.
Я больше не допущу, чтобы ты причинял боль моим детям. – Нашим детям! – взвыл он. – Они же наши! – Были нашими, – она смахнула слезу. – А теперь я одна буду их растить.
Развод уже оформлен, алименты назначены… – Какие алименты?! – он стучал по заграждению. – Я же иду в тюрьму! – Вот именно, – она повернулась к выходу. – Пойдём, Арсень. – Сынок! – Алексей опустился на колени. – Скажи маме!
Ты же любишь папу?
Мальчик обернулся, сжав кулачки: – Ты не папа!
Ты злой дядька, который обижал маму! – Гадёныш неблагодарный! – взревел Алексей. – Я тебя растил! – Выведите подсудимого! – приказала судья.
Конвой скрутил бьющегося Алексея.
Его крики эхом разносились по коридору: – Убью всех!
И тебя, и твою мать, и недоносков твоих! – Протокольте угрозы, – с усталостью произнесла судья. – Это уже рецидив… На улице моросил дождь.
Тамара стояла под козырьком, наблюдая, как машина конвоя уносит бывшего мужа. – Мама, – Денис дернул её за рукав. – Он правда больше не вернётся? – Нет, солнышко, – она поцеловала сына в макушку. – Теперь мы будем жить втроём.
И бабушка рядом. – А я буду защищать тебя и Милену! – гордо выпятил грудь мальчик. – Я теперь старший мужчина в семье!
Она улыбнулась сквозь слёзы: – Конечно, малыш.
Ты наш защитник.
Маша агукнула, тяну лапку к брату. – Смотри, она улыбается! – обрадовался Денис. – Да, – Тамара поправила одеяльце. – Теперь всё будет хорошо.
Мы справимся.
Они шли по мокрому асфальту, и дождь постепенно утихал, словно смывая всё плохое, что случилось с ними за эти годы.
Впереди была новая жизнь — без страха, без криков, без пьяных скандалов, без ненавистных друзей бывшего мужа.
Жизнь, где они смогут по-настоящему быть счастливыми и заботиться друг о друге.
Лучше втроём, без мужчины, чем с таким мужем, как Алексей…
