Она очень похожа на него.
Глаза, улыбка — всё словно его отражение.
И в переписке упоминается бабушка. — Тогда готовься к разговору, — резко предупредила Надежда. — И ни в коем случае не плачь.
Пусть он оправдывается.
Ведь именно он врал, а не ты.
Вечер откровений
Вечером Андрей пришёл с работы, как будто ничего не произошло.
Он принёс букет хризантем — наверное, чувствовал вину из-за вчерашней «коллеги».
Тамара взяла цветы.
Без слов поставила их в вазу. — Садись, — сказала она. — Мы не будем ужинать.
Поговорим.
Андрей напрягся.
Его улыбка исчезла. — Что случилось? — спросил он. — Кто такая Юлия? — Тамара посмотрела ему прямо в переносицу.
Он хотел открыть рот, чтобы снова солгать, но Тамара опередила его: — Не надо про племянницу.
Не надо про коллегу.
Я видела переписку. «Юлинка Доча».
Андрей сгорбился.
Его внушительная, уверенная фигура вдруг стала какой-то жалкой.
Он сел на табурет и склонил голову в ладони. — Это моя дочь, — тихо произнёс он. — От первого брака.
Ей шестнадцать. — Ты говорил, что у тебя нет детей. — Соврал. — Зачем?
Он поднял на неё глаза — усталые, красные. — Помнишь, как мы познакомились?
У тебя на руках был Илья, ему было три года.
Твой бывший муж исчез, алименты не платил.
Ты была на нервах, говорила: «Больше никаких мужиков, особенно проблемных».
Я боялся… — Чего боялся? — Внутри Тамары разгоралась холодная злость. — Боялся, что скажешь: «Зачем мне мужик с прицепом?»
Думаешь, я не буду нужна с ребёнком.
Думал, скажу позже, когда привыкнешь ко мне.
Но время шло.
Мы поженились.
Ты не захотела общего ребёнка.
И момент упустили.
Стыдно было признаться, что молчал столько лет. — Значит, затянулось… — Тамара горько улыбнулась. — А переводить деньги не стыдно было?
Тайком? — Светлана, её мать, умерла десять лет назад, — тихо объяснил Андрей. — Заболела и скончалась за полгода.
Юлия осталась с бабушкой.
Я не мог их бросить!
Я же отец!
Бабушка старая, пенсия маленькая. — Благородно, — кивнула Тамара. — Ты герой.
Помогал сироте.
Только за чей счёт, Андрей?
Она достала листок, где днем делала подсчёты. — Я прикинула.
Миллион триста тысяч гривен.
Минимум.
Это та сумма, которую мы могли бы вложить в досрочное погашение ипотеки.
В образование Ильи.
В мой, наконец-то, отдых — я не была на море уже пять лет! — Ты считаешь деньги? — вспыхнул Андрей. — Это живой человек!
Моя кровь!
Ей надо было есть, одеваться! — Я не меряю деньги, Андрей.
Я считаю ложь.
Ты воровал у семьи.
Ты смотрел мне в глаза и лгал.
Каждый раз, когда говорил «поехал к брату», ты ехал к ней.
Когда говорил «нет денег на ресторан», отправлял перевод. — Я зарабатывал эти деньги! — воскликнул он, ударив ладонью по столу. — В браке деньги общие.
Долги общие.
И дети, если мы семья, не должны быть тайной за семью замками.
Андрей вышел курить на лестничную площадку.
Тамара последовала за ним на балкон.
Ноябрьский ветер пробирал до костей, но она не ощущала холода.
Она достала телефон.
Вчера успела скопировать номер Юлии.
Палец завис над кнопкой вызова.
