Он наблюдал за всем этим, но отказывался ощущать на себе груз вины.
Признать свою ошибку значило бы признать себя неудачником, признать провал и неспособность справиться. — Я не хотел, — тихо произнёс он. — Действительно не хотел. — Я понимаю, — в её голосе прозвучала печаль. — Но лишь желание недостаточно.
Главным остаётся то, что мы делаем.
А ты ничего не сделал.
Она приоткрыла дверь, и Алексей осознал, что это конец.
Настоящий, окончательный. — Ирина… — Поживи у родителей, — произнесла она, не обращая на него взгляда. — Приведи себя в порядок.
Найди хоть какую-нибудь работу.
Возможно, когда ты снова станешь самим собой, мы сможем поговорить.
А может, и нет.
Он взял сумку и направился в коридор.
Обернувшись, увидел её у дверей — бледную, с опухшими глазами, но решительную. — Я люблю тебя, — сказала Ирина. — Но этого недостаточно.
Прости.
Дверь захлопнулась.
Родители встретили его молча.
Мать взмахнула руками, отец нахмурился, но никто не стал задавать вопросы.
В его старой комнате, где всё ещё висели студенческие плакаты, а на полках лежали пыльные учебники, ему постелили кровать.
Всю первую ночь Алексей не сомкнул глаз.
Он лежал, уставившись в потолок, и перебирал в памяти последние месяцы.
Как всё началось с простого «возьму небольшую паузу», которая растянулась на недели, а затем месяцы.
Как он каждый день откладывал трудные решения, надеясь, что завтра ситуация решится сама собой.
Утром он позвонил в фирму, которая предлагала ему работу.
Извинялся за задержку с ответом и сообщил, что готов принять предложение.
Завтра выйду на работу. — Простите, — ответила секретарь. — Но вчера вечером мы приняли другого кандидата.
Мы ждали вашего звонка до шести, как договаривались.
После этого вакансию занял следующий кандидат.
Алексей опустил трубку.
Так вот как ощущается упущенный шанс.
Не абстрактный, а вполне реальный.
Следующие дни прошли в суете поисков, звонков и собеседований.
Он отправлял резюме десятками, ходил на встречи, зачастую не разбираясь, с кем имеет дело.
Просто двигался вперёд.
Потому что сидеть на месте стало невозможно.
Через две недели ему предложили работу.
Не самую престижную, не с высокой зарплатой.
Обычную позицию специалиста в средней компании.
Но это была работа.
Алексей согласился без раздумий.
В первый день на новом месте, возвращаясь домой — к родителям, ведь другого жилья у него не было — он написал Ирине: «Вышел на работу. Прости за всё».
Ответ пришёл спустя несколько часов: «Рада за тебя. Сегодня утром подала на развод. Прости».
Алексей опустился на скамейку у подъезда и долго смотрел в экран телефона.
Он наконец сделал то, что от него ожидали.
Но оказалось, что слишком поздно.
Некоторые ошибки поддаются исправлению.
Но некоторые — нет.
Как бы ни были верны последующие поступки, они не отменяют последствий прежних решений.
Или, точнее, бездействия.
Он поднялся и пошёл домой — в квартиру, которая так и не станет по-настоящему его.
Потому что его квартира, его жизнь, его будущее остались там, за закрытой дверью, в квартире, из которой он вышел сам.
Не злоба жены, не жестокость, не несправедливость — а простое нежелание меняться, пока не стало слишком поздно.
И это была самая горькая из всех правд, которые ему пришлось принять.
