Шло уже полгода с тех пор, как она не произнесла ни слова, пока свекровь не решилась заговорить снова.
Её первые слова заставили невестку ощутить холодок по коже.
— Матушка, скажи хоть что-нибудь!
Ирина крепко сжала исхудавшую руку свекрови, которая лежала на больничной койке.
— Я знаю, ты меня слышишь.
— Врачи уверяют, что слух у тебя в порядке.
Лариса Петровна молчала, уставившись в потолок потухшими глазами.
Прошло уже полгода после удара, но она так и не произнесла ни звука.
Только время от времени моргала, когда Ирина читала ей письма от внучки из Одессы.
— Настя сегодня звонила, — продолжала Ирина, поправляя одеяло.
— Машенька уже ходит в садик.
— Лопочет по-немецки быстрее, чем по-украински.
— Представляешь?
Внезапно дверь в палату распахнулась.
На пороге появилась Ольга, родная дочь Ларисы Петровны.
Волосы были растрёпаны, а в руках она держала авоську с продуктами.
— Опять ты тут всем заправляешь! — бросила она, даже не поздоровавшись.
— Думаешь, я не знаю, что ты нашёптываешь врачам?
— Будто мы, твои родные дети, оставили мать одну?
Ирина тяжело вздохнула — это была знакомая история.
Такие ссоры повторялись из недели в неделю.
— Оля, давай без криков.
— Маме вредно переживать.
— Это моя мать!
Ольга подошла к кровати, грубо оттесняя невестку в сторону.
— Слышишь, мам?
— Твоя родная дочь пришла.
— Не какая-то чужая женщина, что поселилась в твоей квартире.
Лариса Петровна дернула рукой, словно собираясь что-то сказать, но вместо этого лишь хрипло застонала.
— Видишь, как ей хуже, когда ты кричишь?
Ирина поднялась, заслоняя свекровь своим телом.
— Может, поговорим в коридоре?
— Или, может, ты сама отсюда уйдёшь?
— Надоела твоя показуха!
— Думаешь, я не знаю, зачем ты сюда каждый день приходи?
— Совесть мучает, да?
