Оно просто лежит и не требует никакого внимания.
— Не учи меня жизни, — ответил он, — и я не скажу тебе, куда идти.
— И вообще, за твое отношение я буду звать тебя не Натальей, а Какой! — произнёс муж вслух.
— Ладно, — согласилась жена, — зовите.
— Ты сегодня, наверное, ужинать не собираешься? — поинтересовалась она.
Муж помолчал, удивляясь: как можно не хотеть есть?
Ведь она же испекла его любимые пирожки с капустой.
Тем временем баба Наталья продолжила: — Если память о твоём отце нельзя выразить чем-то более компактным, то носи с собой точило — так ты точно не забудешь своего папу!
Дед молчал, не радуясь перспективе таскать с собой тяжёлое точило. — Может, лучше взять с собой не точило, а, например, фотографию папы? — предложил он.
— Это гораздо удобнее, и тебе будет легче, — добавила жена.
В дело вмешалась их замужняя дочь, живущая неподалёку: вместе работа пошла веселее, и при её присутствии старик не стал нести откровенную чушь.
В итоге точило вынесли и оставили рядом с мусорными баками — так поступали, если вещь могла кому-то пригодиться.
С тех пор прошло уже шесть лет, и муж ни разу не вспомнил о точиле.
В последний раз на нём действительно точили лыжи в далёком 1957 году… Так же обстояло дело и с «жировками», как дед называл квитанции на квартплату.
Все расходы в семье учитывались очень тщательно — муж даже научился пользоваться интернет-банком.
Квитанции аккуратно сохранялись: для этого Иванович подклеивал их в старые журналы с телевизионной программой.
Один такой толстый журнал случайно нашла баба Наталья, разбирая полку журнального столика перед Новым годом.
Она была в шоке: все квитанции в нём оказались старше пяти лет!
Не стоит и говорить, что весь этот журнал был выброшен на помойку.
Вечером муж почувствовал неладное — мысли имеют силу! — и обнаружил пропажу: — Как ты могла?
— Это же память! — подумала старушка с грустью. — Сейчас он опять что-нибудь придумает: смекалистый чертяка!
Он совсем меня достал со своей памятью!
Выяснилось, что в этом толстом фолианте находились несколько квитанций, заполненных рукой брата, который тоже уже около десяти лет покоится с миром. — — Почему бы тебе не носить с собой эти квитанции? — не выдержала бабуля. — Что тебя всё время клинит?
То точило, то этот тяжёлый журнал!
Начинаю сомневаться в твоём здравомыслии!
Разве нельзя просто положить в паспорт фотографию родных три на четыре?
Дед молчал, тяжело вздыхая: на это уходило много времени… Нет, не подумайте, что Иванович был похож на странных людей из телевизионных шоу, заполонивших свои дома хламом по самые потолки: благодаря бабе Наталье всё оставалось в разумных пределах.
Для остальных родственников он был образцовым супругом: перед их приходом все «запасы» убирались с видных мест.
Поэтому о «закромах Родины» знала лишь жена и дочь, которая часто заходила без предупреждения.
Но пока это не становилось проблемой.
После предложения поискать фото брата и носить его в паспорте дед замолчал и даже не вспоминал о выброшенных квитанциях.
Однако признаки «этого самого» всё же проявлялись… И вот — кастрюля!
Просто коробка от кастрюли, предназначенная для хранения стелек, была предварительно сплющена любимым мужем и спрятана в кухонном шкафу с бакалеей.
Когда баба Наталья полезла туда за крупами, эта конструкция упала ей на голову.
