Ты ведь постоянно занята на работе, всегда чем-то занята.
Мне что, сидеть без дела между четырьмя стенами?
Татьяна взяла браслет и вертела его в пальцах. — Этот браслет ты снял после того, как она сказала, что серебро носят только старики.
Правильно?
Он сжал зубы. — Не начинай снова. — Я уже заканчиваю.
Она встала и направилась к выходу.
Он попытался схватить её за плечо — она резко обернулась, и он тут же отступил. — Ты думаешь, без твоих денег я никто?
Пытаешься меня запугать?
Я сам заработаю, я не ребёнок. — Заработаешь.
Только не здесь.
Собирай вещи.
Завтра я поменяю замки.
Он застыл, потом коротко злобно рассмеялся. — Ты выгоняешь меня?
Из квартиры, которую я пять лет обустраивал? — Из квартиры, где по документам значусь только я.
Да, выгоняю.
И обустраивал ты её на мои деньги.
Он ушёл ближе к рассвету, так хлопнув дверью, что задребезжали стекла.
Татьяна осталась в гостиной, слушая тишину.
Пять лет она создавал этот быт.
Он был рядом.
Говорил правильные слова.
Она не просила многого — лишь чтобы он был рядом по-настоящему.
И он был.
Только не с ней.
Пальцы дрожали.
Она сцепила руки, но дрожь не проходила.
Хотелось позвонить и сказать: «Вернись, мы всё обсудим».
Но она понимала — это ловушка.
Когда страшнее остаться одной, чем утратить достоинство.
Татьяна взяла его телефон — пароль знала давно.
Перелистала переписки.
Оксана.
Двадцать восемь, смм-менеджер.
Яркая, амбициозная. «Скоро всё решу, зай.
Старая совсем с ума сошла, но резко рвать нельзя — надо аккуратно закрыть, чтобы не потерять деньги».
Чуть ниже — другое имя.
Наталья.
Сорок два, разведена, двое детей.
Те же штампы: «Скоро освобожусь, потерпи». «Старая клуша ни о чём не подозревает».
Три месяца назад, потом — тишина.
Оксана — просто следующая в очереди.
Татьяна создала новый профиль.
Без фотографии.
Написала Оксане: «Вы встречаетесь с Алексеем.
Но вы не первая.
До вас была Наталья — вот переписка.
