Каждое ее слово попадало прямо в цель.
Тамара Сергеевна умела нанести самый болезненный укол.
И вот эта Светлана — вечный призрак в нашей семье, идеальная невеста, которую упустил Алексей. — Думаю, вам стоит уйти, — голос предательски дрожал у меня. — Нет, дорогая, уходить должна ты, — свекровь прищурилась. — Из жизни Алексея, из этой квартиры.
Лучше разойтись мирно, чтобы не втянуться в скандалы.
Я уже обсудила это с юристом, он подготовит все документы. — Простите? — я не могла поверить своим ушам. — Вы обсуждали наш развод с юристом без нашего ведома с Алексеем? — Я забочусь о сыне, — гордо подняла подбородок Тамара Сергеевна. — Конечно, квартира останется Алексею.
Я ведь помогала с первоначальным взносом.
Тебе придется съехать, но мы выплатим небольшую компенсацию.
Небольшую, но хватит на первое время.
Я почувствовала, как к щекам приливает кровь.
Эта женщина уже все решила и спланировала без нашего участия.
Как будто мы с Алексеем — дети, а она — мудрая мама, которая улаживает наши проблемы. — А вы не подумали спросить, чего хотим мы? — спокойно спросила я, хотя внутри все кипело. — Алексей хочет развода, — твердо заявила свекровь. — Но боится тебе сказать.
А твое мнение тут не имеет значения.
Ты ведь ничего не вложила в квартиру, значит, и претендовать на нее не можешь.
Вот в чем дело.
Квартира.
Конечно, все дело в ней.
Трехкомнатная, в престижном районе — лакомый кусочек.
Я вспомнила, как мы с Алексеем переезжали сюда, как радовались каждой мелочи, как строили планы.
А свекровь уже тогда, похоже, прикидывала, как отсудить жилье у невестки в случае чего. — Тамара Сергеевна, — я собрала всю выдержку, — почему вы уверены, что квартира останется Алексею? — А почему бы ей не остаться? — усмехнулась свекровь. — Это он платил ипотеку, это я внесла первый взнос.
А что сделала ты, кроме как потратила его деньги на ремонт?
Без слов я подошла к секретеру, взяла папку с документами и протянула свекрови выписку из Росреестра. — Что это? — она удивленно взяла бумагу. — Свидетельство о праве собственности.
На мое имя.
Единоличное.
Тамара Сергеевна побледнела, пробегая глазами документ. — Не может быть, — прошептала она. — Алексей не мог… — Мог, — впервые я почувствовала превосходство над этой властной женщиной. — Мы с ним так решили.
Ипотеку платили оба, кстати.
А ваш первый взнос был нам подарком на свадьбу, если помните.
Без всяких условий. — Ты обманом заставила моего сына переписать квартиру на себя! — вскричала свекровь, мяв бумагу в руках. — Я всегда знала, что ты охотишься за его деньгами!
Я забрала у нее документ и аккуратно положила обратно в папку. — Никакого обмана.
Алексей сам предложил.
Сказал, что раз я беру на себя ремонт и обустройство, квартира должна быть на мне.
Мы оба вкладывали силы и деньги в этот дом.
Тамара Сергеевна покраснела от злости.
Такую ее я еще не видела — обычно сдержанную и надменную, теперь она выглядела как разъяренная фурия. — Ты недостойна моего сына, квартира останется ему! — закричала свекровь, не зная, что дом оформлен на меня. — Я дойду до суда и вырву его из твоих цепких лап!
Думаешь, ты победишь?
Как бы не так!
У меня есть связи и деньги!
Я все верну!
Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг разразилась громким, искренним смехом до слез.
Ситуация казалась слишком комичной: эта властная женщина, всю жизнь манипулировавшая сыном и презиравшая меня, внезапно оказалась проигравшей. — Простите, — наконец выдавила я, вытирая слезы от смеха. — Просто это так… нелепо.
Вы столько лет доказывали, что я не пара Алексею, что он допустил ошибку.
А теперь выясняется, что ошиблись вы, недооценив меня. — Как ты смеешь! — свекровь сделала шаг ко мне, сжав кулаки. — Я тебя уничтожу!
