Он обиделся.
Надулся, словно ребенок, которому отказали в игрушке.
Два дня не обращался ко мне.
Позже стал намекать, что его мама огорчится, ведь она так ждала, что племянники будут спрашивать, когда увидят дядю.
Но я оставалась непреклонной.
Нет — значит нет.
В утро отъезда на дачу его настроение было мрачнее тучи.
Он молчал всю дорогу.
Крутил руль с таким выражением, будто вез не жену, а мешок с картошкой.
Включил свои нудные песни, которые я терпеть не могу, и сделал звук громче.
Я не поддалась на явную провокацию.
Смотрела в окно, мечтая о двух днях тишины и покоя.
Книга, гамак, возможно, прогулка к озеру.
Никаких разговоров о зарплатах, советов о том, как варили борщ в киевской общаге всем этажом, никаких детских голосов и собачьего лая.
Когда мы приехали, я почувствовала себя совершенно измотанной.
Пробки, песни, сборы — всё это выжало из меня последние силы.
Мы разгружали машину молча.
Иван на виду таскал самые тяжёлые сумки, демонстрируя, какой он заботливый мужчина, а я — неблагодарная жена. — Я немного отдохну, — сказала я после того, как мы закончили. — Да, давай, — пробормотал он, уткнувшись в телефон.
Я сразу же направилась отдыхать в гамак под яблоней.
Было прохладно, но солнечно.
Я укрылась пледом, закрыла глаза.
Мне снились птички, бабочки и тишина… Никаких родственников.
Ни малейших разговоров о том, как рожала свекровь, как болеют племянники.
Вдруг меня разбудил детский визг.
Сначала подумала — приснилось.
Потом — что соседи привезли внуков.
Но потом услышала знакомый голос свекрови. — Ну нельзя же человеку спать без перерыва!
Уже второй час идет!
Я открыла глаза и не поверила своим глазам.
Вся его родня — в полном составе — разместилась на нашей веранде.
Свекровь, свёкор, сестра с мужем, трое их детей и даже собака — той-терьер, которая лает на всё движущееся.
На столе… Настоящее пиршество.
Салаты, нарезки, шашлыки, закуски, рулеты, торт, фрукты.
Стол ломился от еды, словно на новогоднем банкете.
Я встала из гамака, чувствуя, как внутри растет возмущение.
Медленно подошла к веранде.
Все замолчали, заметив меня.
Только дети продолжали носиться и визжать. — О, проснулась наконец! — свекровь сделала вид, что рада меня видеть. — Присоединяйся к нам!
Я стояла, не веря своим глазам.
Мои слова.
Моя договоренность с мужем.
Моё право решать, кого я хочу видеть на выходных.
Всё было растоптано и выброшено на ветер. — У вас тут настоящий банкет!
Вы это сами организовали? — старательно говорила я весело, хотя внутри всё бурлило.
Свекровь важным тоном кивнула: — Ой, это всё твой любимый муж устроил.
Мы только привезли.
Я повернулась к Ивану.
Он смотрел на меня с ехидной улыбкой, от которой мне захотелось швырнуть в него первым попавшимся предметом.
Нет, двумя сразу. — Ну как, сюрприз удался? — спросил он, победно улыбаясь. — Вся организация на мне.
С твоей карты.
Угощайся!
С моей карты?
Я застыла.
