Владимир сжал кулаки. — Я не на её стороне.
— Мне просто важно, чтобы в нашей семье царил покой. — Покой возможен только там, где уважают границы.
А у нас словно открыт проходной двор.
Твоя мать приходит, когда ей вздумается, говорит всё, что хочет.
Ольга звонит по несколько раз в день, просит то одно, то другое.
И все считают, что я обязана быть удобной, тихой и услужливой.
Но я этого не хочу! — Тогда чего же ты хочешь?
Тамара уселась за стол, положила руки на поверхность.
Поглядела на обручальное кольцо. — Я хочу, чтобы ты был на моей стороне.
Хотя бы один раз.
Чтобы ты сказал матери: «Мама, это моя жена, и я не позволю тебе её оскорблять».
Чтобы ты сказал Ольге: «Решай свои проблемы сама, я не могу тебе помочь».
Вот что мне действительно нужно.
Владимир молчал.
Долго.
Затем он сел напротив, взял её за руку. — Мне нужно время.
Я не могу сразу так… — Но у нас было пять лет.
За это время ничего не изменилось…
Тамара не стала отменять поездку.
Наоборот, она перебронировала номер.
Выбрала не стандартный, а полулюкс с видом на Затоку.
Дороже, но ей было всё равно.
Полгода она копила деньги на этот отпуск.
Владимир не затрагивал их разговор.
Притворялся, что ничего не произошло.
Но в доме воцарилась странная тишина — не враждебная, но пустая.
Они жили рядом, словно соседи, у которых нет тем для разговора.
Ольга звонила ещё несколько раз.
Просила, умоляла, давила на жалость.
Тамара отвечала коротко: «Нет, Оля, я не могу».
В какой-то момент Ольга сменила стратегию. — Знаешь, я поняла, почему ты такая злая, — её голос стал сладким и приторным. — У тебя нет детей, вот ты и завидуешь мне.
Наверное, больно видеть здоровых чужих мальчишек.
Тамара положила трубку.
Руки дрожали.
Это было низко.
Так низко, что хотелось бросить телефон в стену.
Вечером Владимир спросил: — Оля говорит, ты бросила трубку. — Она сказала, что я завидую её детям. — Может, она и не это имела в виду. — Владимир, ты слышишь себя?
Твоя сестра оскорбляет меня, а ты её оправдываешь. — Она расстроена! — Значит, ей можно говорить мне гадости?
Владимир развёл руками. — Я не знаю, что делать.
Мне плохо, когда вы ссоритесь. — Тебе плохо? — Тамара усмехнулась. — А мне каково?
Я оказалась между двух огней, и мой собственный муж не может стать на мою сторону.
Он ушёл к матери на ночь.
Сказал, что ему нужно побыть одному.
Тамара осталась в пустой квартире, открыла вино и выпила полбутылки под старый фильм.
Плакала.
Не от обиды, а от усталости…
Марина Ивановна снова объявилась.
На этот раз позвонила и попросила встретиться.
Нейтральное место — кафе в центре города.
Тамара долго раздумывала, идти ли.
Потом решила: пора закрыть эту историю.
Так или иначе.
Свекровь уже сидела за столиком, когда Тамара вошла.
Заказала себе кофе, выглядела собранной, почти официальной. — Спасибо, что пришла, — начала Марина Ивановна. — Я хочу выслушать.
Но если начнёте снова говорить про детей, я уйду.
