В субботнее утро, когда Тамара еще была в пижаме, в дверь просто позвонили. — Здравствуй, Тамара, — без приглашения вошла свекровь. — Владимира дома нет? — Он на рыбалке, — Тамара закрыла дверь. — К вечеру вернется. — Понятно.
Тогда поговорим с тобой позже.
Марина Ивановна направилась в гостиную, уселась в кресло и положила сумку на колени.
Она выглядела внушительно — аккуратно уложенные седые волосы, брошь на воротнике блузки, прямая осанка.
Женщина, которая всю жизнь была главой семьи и не собиралась уступать свои позиции. — Готова слушать, — Тамара присела на диван напротив. — Оля мне всё рассказала.
Как ты отказалась взять мальчиков в Затоку. — Я не отказывалась.
Я отказалась выполнять чужие планы без моего согласия. — Чужие? — Марина Ивановна приподняла бровь. — Ольга — сестра моего сына.
Её дети — наша кровь. — Ваша.
Не моя.
Свекровь сжала губы.
Села ещё более прямо, если это было возможно. — Я так и думала.
Ты считаешь, что мы тебе чужие. — Я такого не говорила. — Но ты это имела в виду.
Тамара, ты замужем уже пять лет.
За это время ты ни разу не сделала ничего для семьи.
Владимир работает, ты работаешь, дома у вас беспорядок, обедов нормальных нет.
А теперь ещё и отказываешься помогать родным.
Внутри Тамары что-то сжалось.
Это знакомое ощущение — перед срывом.
Но она молчала.
Считала до десяти. — Марина Ивановна, я тружусь наравне с Владимиром.
Мы оба устаём.
Дома чисто, еда приготовлена.
Если вам не нравится, как я веду хозяйство, это ваше право, но это моё дело. — Дело? — свекровь усмехнулась. — Твоё дело — быть женой.
Заботиться о муже и семье.
А ты думаешь только о себе. — Я думаю о себе, потому что больше никто не думает. — Вот именно! — Марина Ивановна хлопнула ладонью по подлокотнику. — Эгоизм в чистом виде!
Владимир — хороший человек, трудолюбивый, заботливый.
А ты даже ребёнка ему не родила!
Тишина опустилась так плотно, что было слышно, как за окном пролетела птица.
Тамара поднялась. — Уходите. — Что? — Уходите из моего дома.
Сейчас же.
Марина Ивановна тоже поднялась, её лицо покраснело. — Ты меня выгоняешь? — Вы не вправе говорить о том, в чём не разбираетесь.
Уходите, пока я не сказала того, о чём потом пожалею.
Свекровь схватила сумку и направилась к двери.
На пороге она обернулась. — Владимир узнает о нашем разговоре.
И он сделает соответствующие выводы…
Владимир вернулся около десяти часов вечера.
Рыбы он не поймал — клев отсутствовал.
Зато настроение было плохим ещё до того, как он вошёл в квартиру. — Мать звонила, — бросил он, снимая ботинки. — Я знаю. — Ты её выгнала? — Попросила уйти после того, как она начала меня оскорблять.
Владимир направился на кухню, налил воды.
Выпил залпом и поставил стакан на стол с звонким звуком. — Она мама!
Ты не имеешь права так с ней разговаривать! — Она не имеет права говорить мне, что я плохая жена, потому что не могу забеременеть.
Владимир замер. — Она действительно это сказала? — Слово в слово. «Даже ребёнка ему не родила».
Он опустил голову и провёл рукой по лицу. — Мать не хотела тебя обидеть.
Она просто… она переживает. — За что?
За то, что у тебя нет наследника?
Или за то, что я не соответствую её представлениям об идеальной невестке? — Тамара, не надо… — Нужно! — голос Тамары сорвался. — Пять лет, Владимир!
Пять лет я терплю намёки, упрёки, советы.
Я стараюсь быть хорошей женой, работаю наряду с тобой, веду дом.
Но для твоей матери я всегда буду недостаточно хорошей.
Потому что я не Ольга, которая родила двоих и теперь играет роль жертвы! — Оля не играет!
Ей правда тяжело! — Ей тяжело, потому что она выбрала лёгкий путь!
Вышла замуж, родила, развелась, когда стало скучно.
И теперь все должны ей помогать, потому что она одна.
А я что, одна?
Я с мужем, который принимает сторону матери, когда она меня оскорбляет!
