Ты оказалась в безвыходном положении, девочка.
Оксана застыла в изумлении.
Вот это неожиданный поворот!
Испуганная Нина отреклась от своих слов?
Но ведь существует завещание, это же факт!
Она обязательно докажет это!
Выпрыгнув из такси, Оксана стремительно поднялась по двум ступенькам в офис Елены Викторовны.
И остановилась в дверях — там спокойно сидел Сергей, неспешно попивая чай с адвокатом.
— Вот и наша Оксаночка, — с лукавой улыбкой произнёс он. — Рассказывай, какой сюрприз ты нам приготовила?
У Оксаны потемнело в глазах.
Все кончено.
В руках противника находятся и нотариус, и пожилая свидетельница, и даже адвокат!
Какие у неё шансы?
— Что, язык проглотила? — усмехнулся Сергей, замечая её растерянность. — Выкладывай свои козыри, раз пришла.
Дрожащей рукой Оксана передала Елене Викторовне настоящее завещание.
— Вот, посмотрите!
— Я нашла это в старом альбоме.
— Тут чётко написано — дядя оставляет всё мне!
Адвокат внимательно рассматривала документ.
Нахмурилась, покачала головой.
Подпись кажется похожей на оригинал.
Но кто знает… Нужно провести почерковедческую экспертизу.
— Вот именно, дорогуша, — зловеще вмешался молчавший до этого Сергей. — Может, ты сама его подделала?
— Отчаявшись, загнанная в угол, решила подделать.
— Да как ты… Да я… Ни за что! — воскликнула оскорблённая Оксана. — Ты сам всё подделал, и ещё меня обвиняешь!
— Спокойнее, не стоит нервничать, — вмешалась адвокат. — Давайте сравним подписи, сделаем анализ.
— Я вызову Нину Васильевну, пусть даст показания.
— Она ничего не скажет! — рявкнул Сергей, теряя самообладание. — Я хорошо заплатил ей, она будет молчать как могила!
— Ага, признался! — с триумфом воскликнула Оксана. — Елена Викторовна, вы же слышали!
— Он подкупил свидетельницу!
Адвокат невозмутимо пожала плечами. — Я ничего не обещаю, Оксана Сергеевна.
— Надо разбираться.
— Вот как: вы оставите завещание, мы отправим его на экспертизу, вызовем всех причастных.
— И будем действовать строго по закону.
Оксана бессильно кивнула.
Другого выбора не оставалось.
Оставалось лишь надеяться на честность Елены Викторовны.
Сергей нагнал её при выходе из офиса.
Схватил за локоть, издавая запах перегара: — Ты, сучка, не думай, что выиграла!
— У меня всё под контролем.
— Экспертиза будет фальшивой, Надьку припугнули, она не пикнет.
— Собирай вещи, овца дрянная!
Оксана вырвалась и помчалась прочь.
Её душили боль, обида и страх.
Неужели он прав?
Неужели все надежды напрасны?
Может, стоит смириться, уехать, начать жизнь заново?
Поддавшись минутной слабости, Оксана разрыдалась вслух, сидя на скамейке в сквере.
Слёзы струились по щекам, но легче не становилось.
Казалось, весь мир перевернулся, рухнул и похоронил её под обломками.
— Не плачь, доченька, — вдруг прозвучал знакомый голос.
Рядом опустилась Нина Васильевна.
Старушка выглядела виновато и подавленно.
— Прости меня, Оксаночка.
— Я струсила, старая.
— Как он меня запугал, ирод, я уже не знала, что делать.
— Грех на душу взяла.
— Что вы, Надя?
— О чём вы? — встревожилась Оксана, вытирая слёзы.
— Так о завещании, милая.
— Ты была права!
— Виктор Иванович не признавал этого прощелыгу.
— Я своими ушами слышала, как он не пускал его в дом, отказывался от наследства.
— Значит, вы подтвердите это?
— Перед комиссией, перед судом? — вскочила Оксана, чуть не теряя равновесие от волнения.
— Конечно, — вздохнула старушка. — Мне, старой, грех правду скрывать.
— Будь что будет, но сказать надо.
Оксана с порывом прижала к себе домработницу.
— Значит, ещё не всё потеряно!
— Борьба продолжается!
Через несколько часов она сидела в комиссии, слушая неуклюжие показания Нины.
Сергей кричал и плевался, грозя наказаниями свыше.
Но открытое завещание говорило само за себя.
— Таким образом, подлинным и законным признаётся документ, представленный гражданкой Волковой, — постановил председатель комиссии. — В иске гражданину Петровичу отказать.
Ликующая Оксана чуть не подпрыгнула от радости!
Она доказала, отстояла свою правду!
Жаль только, что дяди рядом нет.
Но она не подведёт его, не опозорит память.
— Ничего, Оксаночка, твой дядя тобой гордился бы, — утешала её Нина Васильевна, вытирая слезу. — Ты у нас молодец.
