Оксана, ну когда же ты перестанешь возиться с этим стариком?
Ты же всю свою молодость ему посвятила! — Таня, её лучшая подруга, беззастенчиво развалилась на диване в гостиной старого особняка. — Пора уже о себе подумать.
Типун тебе на язык! — резко ответила Оксана. — Виктор Иванович для меня как родной отец.
Я ему обязана на всю жизнь.
Ага, ровно до его гроба.
А твоя жизнь так и пройдет в этом склепе! — Таня с вызовом смахнула пыль с комода. — Посмотри на себя, на что уходят твои лучшие годы?
Это не твое дело, — огрызнулась Оксана, нервно крутя в руках кружевную салфетку. — Дядя — единственный близкий мне человек.
Я не оставлю его.
Да он всего лишь старый хрыч, который на тебе экономит! — не унималась подруга. — Наверняка и лишнюю копейку не даст.
А ты для него и готовишь, и стираешь, как служанка какая!
Закрой рот, Лена! — не выдержала Оксана. — Еще одно слово — и иди куда хочешь.
Подумаешь, цаца какая выискалась, — пробурчала Таня, откусывая пирожное. — Смотри, пожалеешь потом… Вдруг из спальни раздался грохот и звон разбившегося стекла.
Оксана вскочила, словно ужаленная, и поспешила к источнику шума.
Дядя Петя, что случилось? — вбежала она в комнату и застыла в изумлении — старик лежал на полу, сбив вазу и порезав руку.
Оксанушка, доченька, мне совсем плохо стало, — прошептал он, пытаясь подняться. — Помоги встать… Сейчас, сейчас я вызову скорую, — засуетилась племянница, стараясь остановить кровь платком. — Таня, набери «03»!
Ага, так я и стала с престарелыми возиться, — проворчала подруга, надевая куртку. — Пойду я, пока.
Чаепитиям конец.
Дверь хлопнула, и Оксана осталась одна с бледным как мел дядей.
Его рука дрожала, когда она усаживала его в кресло.
Ничего, ничего, врачи скоро приедут.
Все будет хорошо, — тихо говорила она.
Доченька, я ведь не вечен, — с грустью улыбнулся старик. — Придет время — меня не станет.
Не бойся, я о тебе позаботился.
Завещание лежит в верхнем ящике стола.
Всё оставил тебе.
Да что ты такое говоришь! — Оксана отмахнулась от мрачных мыслей. — Ты проживешь еще сто лет.
А я — с тобой и все двести.
Но слова дяди упорно не покидали её разум.
Ночами она ворочалась без сна, размышляя — что же будет с ней, если старого Виктора Ивановича не станет?
Оксана и представить не могла, что испытания уже совсем близко.
Спустя неделю в особняке появился незнакомец — внушительный мужчина средних лет.
Сергей Петрович, — представился он, протягивая руку. — Единственный сын Виктора Ивановича.
Приехал, как только узнал о его тяжелом состоянии.
У Оксаны потемнело в глазах.
Как?
Откуда?
Этого не может быть!
Дядя говорил, что у него нет детей.
Она сжала в руках старую фотографию, где дядя запечатлен с молодой женщиной.
Неужели он всю жизнь лгал?
Мысли путались, земля уходила из-под ног.
Оксана пристально смотрела на высокого уверенного в себе мужчину, так нахально ворвавшегося в её жизнь.
Вы, наверное, ошибаетесь, — выдавила она. — У дяди Пети нет детей, он сам говорил.
Сергей лишь усмехнулся, поправляя золотые запонки: Видимо, не всем он доверял свои секреты.
Не волнуйтесь, мое родство подтверждено документами.
Скоро дядя всё объяснит сам.
Он щелкнул пальцами, и в холл внесли чемоданы.
Куда вы? — ахнула Оксана. — Виктор Иванович еще не оправился.
Ему нужен покой!
Это мой дом, — твердо заявил Сергей. — И я буду здесь жить.
Надеюсь, вы не станете мешать.
Оксана потерянно побрела по коридору.
Боль и обида рвали сердце на части.
Как дядя мог так поступить?
Скрыть от неё такую правду?
Привет, звезда моя, — рядом остановилась красная машина.
Из окна выглянула Таня. — Чего такая мрачная?
Старикан опять мозги тебе пудрит?
Оксана молча села в машину.
Слезы текли по щекам, размывая тушь.
Подруга молчала, уступая место слезам.
Дяде стало хуже? — наконец спросила она с участием.
Нет.
Хуже стало мне! — выкрикнула Оксана и расплакалась сильнее прежнего.
Сквозь рыдания она рассказала подруге о сыне-однодневке, внезапно свалившемся на неё.
О жизни, перевернувшейся с ног на голову.
Он какой-то мутный, — подвела итог Таня. — Ты приглядывайся к нему.
В такие истории просто так не влезают.
Тут явно что-то нечисто.
Оксана кивнула, вытирая слезы.
Сергей вызывал у неё стойкое отторжение.
И дело было не только во внезапном родстве.
Нужно всё выяснить, — решила она. — Нина, домработница, давно у нас служит.
Может, она что-то знает о прошлых грехах дяди.
Увы, первая разведка провалилась.
Ой, я ничего не могу рассказать, — замахала руками испуганная Нина, уткнувшись в веник. — И знать ничего не знаю, и ведать не ведаю.
Не велено болтать.
Ну хоть намекни! — умоляла Оксана. — Может, письма какие видела или слышала разговор?
Но старуха так и не призналась.
Оксана пошла другим путем — настояла на том, чтобы ознакомиться с завещанием.
