— Пора подобрать тебе новую рубашку. Катя настаивает на дресс-коде для гостей: салатовый и кремовый. Костюм у тебя есть…
— …А рубашку за меня Лика выберет, — перебил жену Максим, не отрываясь от телефона.
— Лика? — Ирина замерла с тарелкой в руках. — Это… коллега?
— Нет, — он наконец поднял глаза, и в них мелькнуло раздражение. — Лика — моя невеста. Мы подаём заявление через неделю.
— Ты… что? — тарелка со звоном разбилась о пол. — Это шутка?
— Шутил бы с кем-то помоложе. — Максим встал, задевая плечом дверной косяк. — Катя знает Лику. Они в университете вместе проекты делали. Кстати, она уже съезжает к жениху, так что её комната свободна.
— Ты хочешь поселить любовницу в комнате нашей дочери?! — Ирина вцепилась в край стола.
— Не любовницу, а жену! — он резко развернулся к ней. — Ты что, оглохла? Повторяю: мы разводимся. Лика переезжает сюда. А ты… — он окинул её взглядом с ног до головы, — можешь остаться в роли домработницы, если будешь себя хорошо вести.
Ирина схватилась за сердце. Губы онемели, в глазах поплыли тёмные пятна.
— Макс… — она попыталась сделать шаг, но ноги подкосились.
— Хватит спектаклей! — он швырнул в неё остатки воды из стакана. — Вставай! Не порть мне нервы перед встречей!
Но Ирина уже лежала на полу, судорожно хватая ртом воздух.
— Вам повезло, что соседи вызвали скорую, — врач щёлкнул ручкой, изучая кардиограмму. — Давление за двести, предынфарктное состояние. Родственники в курсе?
— Муж… занят, — Ирина отвернулась к окну. За стеклом шелестели берёзы, напоминая о свадьбе дочери.
— Занят? — доктор хмыкнул. — А дочь?
— Она готовится к свадьбе. Не хочу её тревожить.
— Пока вы тут «не тревожите» родных, они могут вас в гроб загнать. — Медсестра Вера, коренастая женщина с седыми кудрями, грузно опустилась на соседнюю койку. — Моя племянница, пока я здесь лежу, квартиру мою продаёт. Говорит: «Тётя, ты всё равно не выживешь».
Ирина сжала край простыни. В дверь ворвалась Катя, размахивая свадебным каталогом:
— Мам, ты обязана выписаться к четвергу! Нужно, чтобы ты помогла с рассадкой гостей! Папа отказался — говорит, у него «важные переговоры».
— Катюш… — Ирина попыталась сесть, но Вера резко накрыла её одеялом.
— Девушка, вашей матери покой нужен, а не ваши капризы!
— Это не ваше дело! — Катя заерзала на стуле. — Мам, папа сказал, ты преувеличиваешь с болезнью. Ну встань же!
— Преувеличиваю? — Ирина засмеялась горько. — Хочешь, я умру прямо на твоём торте? Чтобы гости запомнили, как мать невесты отдала концы?
— Ты эгоистка! — дочь вскочила, краснея. — Это мой единственный день! Ты всегда думала только о себе!
Дверь захлопнулась. Вера протянула Ирине стакан воды:
— Родственники — они как грибы. Одни ядовитые, другие просто навозные.
— Ты обязана вернуться! — Маргарита Петровна, свекровь, ворвалась в палату, размахивая зонтом. — Максим с этой… с этой рыжей стервой мой сервиз разбил! Твой долг — навести порядок!
— Ваш сын сам создал этот бардак, — Ирина неожиданно для себя улыбнулась. — Пусть сам и убирает.
— Как ты смеешь?! — зонт затрещал по полу. — Это всё твоя вина! Перестала следить за собой, вот он и нашёл молодую!
— А вы, Маргарита Петровна, всё ещё красите волосы? — Ирина наклонила голову. — Седые корни видны. Или ваш Пётр Иванович тоже ищет молоденьких?
Свекровь побледнела, задыхаясь:
— Ты… ты…
— У вас давление. Не стоит волноваться, — Ирина намеренно сладко улыбнулась. — В соседнем крыле отличные кардиологи.
Когда Маргарита Петровна выбежала, Вера фыркнула:
— Молодец. Таких драконов только сарказмом и брать.
Дома Ирина обнаружила следы чужого парфюма и пятно вина на диване. Она уже собирала вещи Максима в коробки, когда заскрипела дверь.
— Лика бросила меня! — Максим ввалился в квартиру, пахнущий алкоголем. — Оказывается, у неё парень в Сочи есть! А ты счастлива?
— Нет, — Ирина аккуратно положила его галстук в коробку. — Мне тебя жаль.
— Жаль?! — он схватил её за запястье. — Это ты всё подстроила! Нашептала матери, уговорила Катю отменить мой выход на свадьбе…
— Отпусти, — её голос прозвучал ледяно. — Или я позвоню Вере. Она бывшая тренер по боксу. Думаешь, в свои 60 она не справится с тобой?
Максим отпрянул, будто обжёгшись.
— Ты… ты стала стервой.
— Нет, — Ирина поправила очки. — Я стала собой. А теперь забери свой хлам. Или выброшу.
Когда он ушёл, Ирина налила себе кофе, села у окна и позвонила Вере:
— Вы правы. Надо записываться на те танцы.
— Уже записала нас обеих! — засмеялась та в трубку. — А после — в спа-салон. Ты же любишь массаж?
— Обожаю, — Ирина улыбнулась, глядя на коробку с кольцом. — Особенно когда массируют эго.
На свадьбе Кати Ирина в бирюзовом платье танцевала с Верой, игнорируя осуждающие взгляды. Максим, сидя рядом с матерью, угрюмо бубнил:
— Где этот официант с виски?
— Молчи! — шикнула Маргарита Петровна. — Ты и так опозорил нас с этой… с этой авантюрой.
Катя, проходя мимо, бросила матери:
— Ты специально надела это яркое платье? Чтобы все смотрели на тебя, а не на меня?
— Нет, дочка, — Ирина обняла её за плечи. — Чтобы ты запомнила: жизнь не заканчивается из-за одного плохого дня. Или мужа.
Когда заиграл вальс, Вера толкнула Ирину к фотографу — молодому парню с ямочками на щеках:
— Танцуйте! А я пока канапе спасу от этой акулы-свекрови.
Максим, наблюдая, как жена (уже бывшая) смеётся с незнакомцем, раздражённо швырнул салфетку:
— Идиотка. Ещё пожалеет, что ушла.
— Заткнись, — Маргарита Петровна ударила его сумочкой. — Это ты пожалеешь. Гараж без отопления — не лучший вариант для зимы.
Лика в тот вечер выложила фото с новым бойфрендом на яхте.
Подпись: «Нашёл свою русалку!» Максим разбил телефон о стену гаража. А Ирина… Ирина заказала билеты на море. Впервые за 25 лет — одна.
