Аня была дома, но занималась уроками. — Конечно, дорогая, — ответила Наталья Петровна, кивая. — Иди, не волнуйся.
Когда Ольга вернулась из аптеки с пакетом лекарств, соседка сидела рядом с отцом и показывала ему старые снимки. — У нас с Виталием было то же самое, — она нежно погладила руку Алексея Ивановича. — Три года после инсульта шло восстановление.
Дома, при моём уходе.
Постепенно он начал говорить и немного передвигаться. — Вы действительно справились самостоятельно? — села рядом Ольга, ощущая внутреннее тепло от неожиданной поддержки. — Конечно, одна бы не смогла, — улыбнулась Наталья Петровна. — Помогали соседи и родственники.
Человек — существо социальное, в одиночку это не осилить.
Когда соседка ушла, Ольга нашла в сумке листок, который когда-то дал ей молодой врач — адрес группы поддержки для родственников постинсультных больных.
Она задумчиво крутила бумажку в руках. «Может, стоит попробовать,» — подумала она.
Вечером, пока готовила ужин, в кухню вошёл Дмитрий.
От него исходил аромат дорогих духов, волосы были аккуратно подстрижены. — Нам нужно поговорить, — он сел за стол, сложив руки. — Я слушаю, — продолжала мешать суп Ольга, не оборачиваясь. — Так дальше продолжаться не может, Оля.
Я больше не выдерживаю.
Дом превратился в больницу.
Постоянный запах лекарств, стоны по ночам. — Я же сплю в комнате с отцом, чтобы тебя не тревожить, — устало ответила она. — Дело не только в этом.
Аня ходит тихая, как мышь.
Ты превратилась в медсестру.
О нашей семье все забыли.
Она наконец повернулась и встретилась с ним взглядом. — Что ты предлагаешь? — Ты знаешь.
Пансионат.
Я всё узнал.
Хорошее место, профессиональный уход. — Нет, — покачала головой она. — Мой отец останется дома.
К тому же, эти пансионаты очень дорогие, и неизвестно, как там будут заботиться о нём.
Здесь я вижу его каждый день, знаю, что с ним происходит. — Тогда выбирай, — голос его стал суровым, как никогда. — Либо он, либо я окончательно ухожу из этого мрака.
Это не шутка, Оля.
Я больше так жить не могу.
Внутри Ольги что-то оборвалось.
Она смотрела на мужа, с которым прожила десять лет, и видела чужого человека. — Ты правда считаешь, что можно заставить мать выбирать между ребёнком и больным родителем? — с болью и недоумением смотрела она на него. — Я просто хочу вернуть нашу нормальную жизнь! — он ударил кулаком по столу. — То, что ты делаешь — ненормально! — Уход за близким — это ненормально? — голос её стал тихим, но твёрдым. — Я думала, что в трудную минуту могу рассчитывать на твою поддержку.
Но ты… — она покачала головой. — Если решил уйти — уходи.
Я не стану тебя удерживать.
Дмитрий смотрел на неё несколько секунд, словно не веря, что она так легко отпускает его. — Хорошо, — наконец сказал он. — Я соберу вещи.
Через час дверь входная громко захлопнулась.
Аня обнаружила маму, сидевшую в темноте на кухне. — Папа уехал? — тихо спросила девочка. — Да, дорогая.
Ему нужно было уехать. — Из-за дедушки? — Нет, — обняла дочь Ольга. — Иногда взрослые просто не могут прийти к согласию.
Спустя неделю к ним зашла Ирина, подруга Ольги, чтобы навестить. — Ты даже не представляешь, что я узнала, — сказала она, когда они пили чай. — Не могла не рассказать тебе.
Моя коллега праздновала день рождения в «Одессе», а за соседним столом сидел Дмитрий с какой-то блондинкой.
И, судя по тому, как она к нему наклонялась, речь шла не о рабочем проекте. — Как давно? — спросила лишь Ольга. — Катя, официантка, говорит, что они постоянные клиенты.
Уже около трёх месяцев заходят.
В душе Ольга почувствовала необычное спокойствие.
