Или я просто уезжаю к маме.
Одна. — Наташа, ты что творишь?
Зачем такие условия? — Потому что я не хочу, чтобы мой ребенок вырос с мыслью, что у него плохая мать.
Твоя мама же учила меня пеленать, кормить и воспитывать.
Нет, Игорь.
И так будет.
Он молчал. — Но мама же поможет… — Игорь, похоже, не осознавал всей серьезности ситуации. — Твоя мама меня уничтожит, — спокойно произнесла я. — Она уже начала это делать.
Я потеряла работу.
Самооценка на нуле.
Сидеть дома и смотреть друг на друга — с ума сойти.
Еще чуть-чуть — и я исчезну как личность.
Что останется?
Родить, кормить, слушаться.
Разве ты хочешь такого для матери своего ребенка?
Муж не ответил, лишь тяжело вздохнул.
В выходные Тамара Сергеевна проснулась от шума в коридоре.
Мы собирали вещи. — Что за цирк? — в халате, растрепанная и сердитая, она вышла. — Мам, мы съезжаем, — Игорь не смотрел ей в глаза. — Как это съезжаете?
Куда? — Мы сняли квартиру. — Вы с ума сошли?
Платить чужим, когда есть свой дом? — Тамара Сергеевна, — я твердо сказала, глядя прямо в глаза, — мы уходим.
И все.
Можете считать меня бракованной, неблагодарной, кем угодно.
Но мой ребенок будет расти в нормальной семье.
Где мать не унижают по десять раз на дню.
А отец защищает семью, не прячась за мамину юбку.
Все.
Разговор окончен. — Ребенок?
Ты… беременна? — свекровь покачнулась, ухватилась за косяк. — Да.
И нет, вы не будете учить меня, как его воспитывать.
Мы справимся сами.
Игорь стоял между нами, как обычно растерянный.
Но чемодан из рук не выпускал.
И это было важнее всех слов.
В этот момент рождалась наша настоящая семья.
Я добилась своего от мужа.
Правда теперь, спустя время, свекровь звонит мужу по сто раз в день и просит разрешить приезжать и помогать мне, надеюсь, он не согласится.
Я верю в него.
