“Точка невозврата”

Алина медленно потянулась, разминая затёкшие руки под поношенным, местами порванным одеялом, и нехотя приоткрыла глаза.

Её слух уловил пронзительное карканье ворон, круживших над мусорным полигоном в поисках остатков еды.

Она не знала, кто она и откуда. Несколько лет назад её, истерзанную до полусмерти, на этом самом пустыре нашла бездомная по прозвищу Ласточка — некогда фельдшер, позже отсидевшая за дело, в котором она стала козлом отпущения.

С той поры Ласточка взяла Алину под крыло, будто оберегая нечто хрупкое, что чудом ещё теплилось в этом теле. Когда девушка пришла в себя, она не смогла вспомнить ни своего имени, ни прошлое.

— Ты явно не случайно оказалась в таком виде, — произнесла Ласточка, протягивая засохший кусок булки и тонкий ломоть вяленого мяса. — Не бойся, не с помойки — в супермаркете “заимствовала”. Хотя тут тоже бывают находки получше. Но, судя по одежде, ты кому-то серьёзно мешала. Помнишь хоть что-нибудь? Имя? Где жила?

Алина качнула головой.

— Пусто… — еле слышно выдохнула она.

Ласточка вздохнула и после паузы сказала:

— Ну, значит, будешь теперь Алиной.

Так Алина стала частью небольшого сообщества бродяг, обитавших на окраине свалки. Их негласным главой был человек по прозвищу Серый — угрюмый, жесткий, с тяжёлым взглядом и холодным голосом.

На рассвете Алина осторожно выбралась из их ветхого убежища, собранного из старых поддонов и кусков плёнки. Воздух, наполненный гнилью и гарью, встретил её как всегда — мерзким запахом, к которому она так и не привыкла.

Поправив на себе куртку, она направилась в сторону ближайшего района.

— Главное — выбраться. Как можно скорее, — шептала она себе.

Спустя минут сорок она дошла до квартала. Её интересовали массовые мероприятия — выставки, концерты, рынки. Такие места словно притягивали её.

Не только из-за возможности стащить что-то ценное — этому её научил Серый, и она оказалась способной ученицей. Ей нравилась сама структура праздников — Алина ловила себя на мыслях, как бы она всё организовала сама.

В парке её взгляд зацепился за киоск с мороженым. Прикинувшись обычной прохожей, она ловко вытащила рожок из чужой коробки и присела на лавку. Рядом кто-то оставил свежую газету.

Закинув ногу, она начала листать страницы. Любая информация могла пригодиться. И действительно — на последней странице, в яркой рамке, было объявление о ярмарке под названием «Осенний урожай», с указанием даты и места.

— Вот это удача! — пробормотала она, вскочила и побежала назад к Ласточке.

— Ласточка! Эй! Где ты там? — закричала она, шаря взглядом по навалам мусора.

Из-за покосившегося контейнера появилась её спутница с пластиковым пакетом в руках.

— Ну чего орёшь? Что стряслось?

— Ага, сначала танцуй, потом расскажу! — хихикнула Алина.

— Сдурела? — хмыкнула та, но, не выдержав, всё-таки отплясала несколько шагов. — Всё, довольна?

— Вполне, — рассмеялась Алина, протянула газету. — Гляди, что нарыла. Завтра ярмарка. Толпа, наличка, никакого контроля.

— Много охраны будет, — заметила Ласточка, прищурившись.

— И что? Не впервой же. Мы справимся!

— Ты и мёртвого расшевелишь, — усмехнулась подруга. — Пошли жрать, я там кое-чего припрятала. И на базар заглянула.

Для Алины Ласточка была не просто напарницей. Она стала чем-то большим — опорой, наставницей, почти матерью.

⸻

Когда-то Ласточку звали Вероникой, и она была хирургом. После смерти сына местного криминального босса, которого она оперировала, её обвинили и посадили.

С тех пор жизнь пошла под откос. Теперь её знали только как Ласточку, а местом её обитания стала свалка, управляемая Серым.

— Как ты сказала его фамилия? — однажды переспросила Алина.

— Морозов, — ответила Ласточка.

— Странно… — нахмурилась девушка. — От этого имени у меня сердце сжимается.

⸻

В день ярмарки они нарядились в лучшее из найденного и немного прихорошились. В толпе люди смеялись, торговались, щёлкали семечками, ругались и тратили деньги.

Алина заметила мужчину с пухлым кошельком в заднем кармане. Несколько секунд — и кошелёк оказался у неё.

Они ушли незаметно, стараясь не привлекать внимания. Только оказавшись у убежища, девушки открыли бумажник. Деньги — это было ожидаемо. Но фото внутри заставило обоих замереть.

— Это же ты… И одежда та же, что была на тебе, — прошептала Ласточка.

Алина, дрожащими губами:

— Значит, у меня была семья?

— Похоже на то. Но как ты тут оказалась?

— Не знаю… Но чувствую — он не виноват.

— Никому ни слова? Даже Серому? — спросила Ласточка.

— Ни за что, — прошептала Алина.

— Могила я, — кивнула та.

— Могила? — хрипло раздалось у входа. Вошёл Серый.

— Всё в общак, — буркнул он, протягивая руку.

— Не отдам, — твёрдо произнесла Алина и спрятала кошелёк.

Серый ударил. Через боль она увидела, как Ласточка вцепилась в него, показывая: «Беги!»

И Алина бежала. На улице темнело, ярмарка сворачивалась. Мужчины с фото она не видела. Сев у магазина, она заплакала.

— Это не деньги… Это он… Он казался родным…

Тут подошёл мальчик:

— Папа! Это же тётя с твоей фотографии! Давай угостим её!

К Алине подошёл тот самый мужчина. Его лицо дрогнуло:

— Лена?! Ты жива? Я искал тебя, никто не верил…

Мальчик воскликнул:

— Мама! Мамочка!

Они обнялись, все трое, посреди улицы, под взглядами прохожих.

— Ну всё, хватит как в кино. Поехали домой, — сказал мужчина, по имени Антон.

⸻

Дома Лена (Алина) постепенно восстанавливала память. Она была владелицей ивент-агентства. Морозов пытался отжать бизнес, а когда не получилось — распорядился её убрать.

— Я всё вспомнила. Мы должны заявить, — твёрдо сказала она.

— Уже не на кого, — ответил Антон. — Своим перешёл дорогу. С ним уже всё покончено.

— Тогда у меня к тебе просьба…

⸻

Вероника (Ласточка) в ужасе застыла, когда к её шалашу подъехал дорогой чёрный автомобиль. Из него вышла ухоженная Лена и громко крикнула:

— Вероника! Я за тобой!

— Ты с ума сошла! Я тут… я…

— Ты теперь моя семья. Поехали.

И они уехали. С тех пор Лена, Антон, сын и Вероника жили вместе. Как настоящая семья.