— Уж могла бы и поделиться, — шипела Лидия Борисовна. — Отдала бы добровольно деньги, мне бы до воровства опускаться не пришлось! Ты, Маша, ни в чём не нуждаешься, живёшь в своей квартире, семьи не имеешь, нормально зарабатываешь. А сын мой с женой и детьми впроголодь живут, случайными заработками перебивается, ютятся в бараке! Уж могла бы позаботиться о детях и купить им квартиру! Распродала своё огромное наследство и деньги припрятала. Не много ли тебе одной?
Маша год назад похоронила маму. Отец ушёл из жизни раньше. Родители о единственной дочери позаботились, после их кончины Маше досталось целых три квартиры. В одной она жила с восемнадцати лет, а две другие — двухкомнатную и однокомнатную — поначалу решила сдавать.
С квартирантами как-то не ладилось, арендаторы попадались недобросовестные, да и родственники продыху не давали — постоянно просились пожить бесплатно в комфортных условиях.
Больше всего активничала тётка, родная сестра Машиного отца. Лидия Борисовна через неделю после похорон позвонила племяннице и спросила:
— В наследство вступать собираешься?
Маша объяснила:
— Папа ещё при жизни на меня завещание составил. Конечно, наследство приму.
— Ну и хорошо! — неожиданно обрадовалась Лидия Борисовна. — Маша, я хотела тебя кое о чём попросить. Не могла бы ты в двухкомнатную квартиру впустить моего сына? У Гены сейчас сложный период, он недавно работу потерял. Зима скоро, а в квартире холодно, отопления-то толком нет, дом под снос, коммуникации давно отрезали. Дети постоянно болеют… Жалко мне внучат! Маша, прояви сострадание, пусти их, пожалуйста!
Маша с двоюродным братом не общалась. Геннадий ей не нравился, как человек: ленивый, заносчивый и требовательный двоюродный брат в своё время попортил жизнь её родителям. Лидия Борисовна долго упрашивала племянницу и Маша всё-таки дрогнула:
— Да ты не волнуйся, я сама лично буду каждую неделю ездить с проверкой. По поводу коммуналки тоже не переживай — если Генка в ближайший месяц на работу не устроится, я со своей пенсии всё оплачу!
***
В квартире двоюродной сестры Геннадий прожил 3 месяца. Маша, зная брата, решила проверить состояние недвижимости, приехала без предупреждения и ужаснулась: родственники квартиру в прямом смысле загадили.
Выселяла она их со скандалом, Лидия Борисовна, естественно, за сына заступалась и требовала дать ему ещё один шанс:
— Гена всё понял. Маша, он исправится, и больше такого не повторится! — говорила Лидия Борисовна племяннице. — Ну куда ты их выселяешь? Куда они пойдут? Опять в барак? Там никаких условий нет! Неужели ты настолько бессердечная? Тебе внуков моих не жалко?
Маша, устав от бесконечных нападок, решила от квартир избавиться — женщина выставила и однокомнатную, и двухкомнатную на продажу. Полученные деньги положила на вклад под выгодный процент.
Маша старалась о сделках лишний раз не распространяться, но Лидия Борисовна откуда-то о продаже узнала:
— Что ж ты так не по-родственному поступаешь? — тётка приехала к Маше, чтобы лично задать ей этот вопрос. — Генка мой живёт фактически на помойке, а ты миллионами распоряжаешься! Сколько раз я тебя просила уступить брату жильё? В конце концов, Гена тебе близкий родственник. Брат!
— Лидия Борисовна, — не выдержала Маша. — Скажите, пожалуйста, почему я должна брать на себя ответственность за взрослого мужчину? Он прожил в моей квартире 3 месяца, а на работу за это время так и не устроился! Да, вы действительно оплатили коммуналку за первый месяц проживания. А за последующие два пришлось платить мне! Генка у бабушки, живущей этажом выше, восемь тысяч выцыганил — их тоже мне пришлось отдавать! Скажите, пожалуйста, мне лишние проблемы зачем? Мне проще продать квартиры и деньги потратить на собственные нужды!
— Вот твой отец таким не был, — покачала Лидия Борисовна головой. — Он мне всегда помогал, знал, что я ребёнка одна ращу! Никогда не отказывал! А ты, видимо, в мать пошла — Ирка жадная была, меня никогда не поддерживала!
Маша обидную фразу проглотила. Ссориться с тёткой у неё не было никакого желания.
***
Попыток улучшить жизнь сына Лидия Борисовна не оставила. Она регулярно звонила племяннице и требовала от неё помощи:
— Маша, я знаю, что у тебя есть возможность спасти семью моего сына! Конечно, я понимаю, что щедрого подарка в виде отдельной квартиры от тебя ждать не стоит… Ты — эгоистка, о близких никогда не думаешь. Одолжи мне хотя бы двести пятьдесят тысяч. За год я с тобой рассчитаюсь!
— Зачем вам такие деньги, Лидия Борисовна? — спросила Маша. — У вас что-то случилось?
— Не задавай глупых вопросов! — отрезала тётка. — Ты прекрасно знаешь, что моя главная проблема и головная боль — отсутствие жилья у Гены и его детей! Я хочу снять квартиру и оплатить её на год вперёд, чтобы у сына была возможность встать на ноги. Для тебя это сумма вполне подъёмная.
— Лидия Борисовна, давайте поговорим откровенно. Скажите, как вы собираетесь со мной рассчитываться? Пенсия у вас шестнадцать тысяч, даже если вы её всю до копейки будете отдавать мне, то за год двухсот пятидесяти тысяч всё равно не наберётся! Вы сами-то на что жить будете?
— Твоё дело — дать мне деньги, остальное тебя уже не касается! — рявкнула Лидия Борисовна. — Ты что думаешь, мне удовольствие доставляет унижаться перед тобой? Ситуация просто безвыходная, у меня душа болит за сына и за внуков!
— А у Генки душа за детей не болит? Он на работу устраиваться не собирается? Сколько месяцев ваш сынок кверху пузом на диване лежит? Возможно, я лезу не в своё дело, но… Прекратите его опекать! Генка никогда не станет самостоятельным, если вы не перестанете решать все его проблемы. Почему он ни разу сам ко мне с просьбой о помощи не обратился? Почему всё время вас заставляет мне названивать?
— Мой сын не привык под кого-то прогибаться! — с достоинством ответила Лидия Борисовна. — Ну что, денег дашь? Когда мне за ними приехать?
— Не дам! — сказала Мария. — Лидия Борисовна, оставьте меня в покое! Чего вам так чужие деньги покоя не дают? Пусть Генка идёт работать, больше пользы будет!
***
Целый месяц после этого разговора Лидия Борисовна не давала о себе знать. Маша уже решила, что тётка наконец-то успокоилась. Позвонила родственница неожиданно. Маша поначалу думала, что Лидия Борисовна опять начнёт выпрашивать деньги, но та попросила:
— Маш, ты можешь помочь мне с организацией моего дня рождения? У меня же юбилей скоро, 70 лет исполняется! Нужно, наверное, список продуктов составить. Ну, и гостей посчитать. Ты дома? Можно я приеду?
Мария удивилась:
— Приезжайте. Чего же не помочь-то? До четырех часов дня буду дома, потом поеду на работу.
— Скоро буду, — пообещала Лидия Борисовна и бросила трубку.
Тётка о деньгах не сказала ни слова. Сидя на кухне, Маша и Лидия Борисовна обсуждали предстоящий праздник, когда пенсионерка неожиданно схватилась за сердце и закатила глаза. Маша испугалась:
— Лидия Борисовна, что с вами? Вам плохо?
— Сердце, — простонала тётка. — Как больно… Беги в аптеку скорее, лекарство мне купи. Название запомни!
Маша быстро записала в заметки телефона название препарата, схватила кошелёк и выбежала на улицу. До аптеки было довольно далеко, и молодая женщина неожиданно вспомнила, что у соседки тоже проблемы с сердцем.
— Может быть, у неё есть это лекарство? — мелькнула мысль. — Пока я добегу, пока вернусь обратно — столько времени пройдёт!
На счастье Маши, таблетки у соседки нашлись:
— Хорошее средство, сама его регулярно пью , — протягивая блистер, проговорила пожилая женщина. — Пусть две таблетки примет. Сразу же полегчает.
Маша бросилась домой. Войдя в квартиру она сразу же услышала какой-то шорох — как будто кто-то стучал чем-то твёрдым по дереву. Маша двинулась на звук и в спальне обнаружила вполне бодрую тётушку, которая рылась в её шкафу:
— Вам уже лучше, Лидия Борисовна? — спокойно поинтересовалась Маша. — Отпустило?
Тётка вздрогнула и резко обернулась. Отпираться было бесполезно, и Лидия Борисовна бросилась в наступление:
— Что смотришь? Да, я искала деньги! Если бы ты так быстро не вернулась, я бы их точно нашла!
— Зря стараетесь, — усмехнулась Маша. — Все свои сбережения я в банке храню, а карту в надёжном месте прячу. Вам не стыдно, Лидия Борисовна, на старости лет опускаться до воровства?
— Да я даже отсидеть готова! — заявила племяннице Лидия Борисовна. — Только бы сыну хорошо было! Какая ты всё-таки подлая! Видишь, что мы нуждаемся, и отказываешься деньгами поделиться! Надо было, пока Витька был жив, поговорить с ним и попросить, чтобы квартиру он моему сыну оставил. А то тебе больно жирно! От мамаши отошла однушка, от отца — двушка, ещё и собственную двухкомнатную имеешь, которые тебе родители на совершеннолетие подарили. А мой Генка — бездомный!
Тётку Маша выставила и запретила ей впредь переступать порог её квартиры. Больше общаться с родственниками женщина не намерена, она и так достаточно благодаря им настрадалась. Лидия Борисовна продолжает тянуть взрослого сына на своей шее — семью Генки она поселила в своей квартире.
