Тамаре, которой исполнилось сорок шесть, последние недели казались бесконечным переездом.
Знакомый уклад, созданный за годы совместной жизни, растворился в череде бюрократических процедур: оформление документов, банковские выписки, утомительные споры о разделе имущества.
Последний день в старой квартире прошёл почти незаметно — она без слов упаковывала вещи в коробки и пакеты.
Муж старался не встречаться с ней взглядом; оба были измотаны взаимными упрёками и обидами.
Поднимаясь по лестнице, Тамара подумала: теперь все решения будут приниматься только ею.
В новой студии ощущался запах свежей краски и отделочных материалов, а также нечто необычное — возможно, городской воздух с нотками сирени из двора.
Окно было приоткрыто, и с улицы доносились детские голоса и редкие звуки проезжающих машин.
Пустое пространство казалось прозрачным и безжизненным: у стены стоял один матрас, под окном — складной столик, а вокруг лежали несколько коробок с надписями, сделанными маркером.
Она положила ключи на подоконник и оглянулась — теперь никто не мешал ей обустраивать пространство по своему усмотрению.
Тамара медленно распаковала сумку с постельным бельём и одеждой, аккуратно сложила полотенца рядом со стиральной машиной в небольшой ванной.
С каждой новой вещью становилось всё очевиднее: здесь пока нет ни истории, ни уюта — лишь чистый лист, открывающийся после развода.
Её пальцы дрожали — от усталости и волнения одновременно.
К вечеру она попыталась заварить чай в новом электрическом чайнике; вода закипела слишком быстро, нарушая привычный ритм вечерних бесед на просторной кухне прежнего дома.
В комнате гулял сквозняк от окна; Тамара села на край матраса с чашкой горячего напитка и впервые позволила себе остановиться — прислушаться к тишине вокруг.
С наступлением сумерек свет стал мягче, а солнце медленно скрылось за крышей соседнего дома.
Она заметила, как тени деревьев во дворе ложатся причудливыми узорами на голые стены студии.
Почему всё так закончилось?
Что теперь делать?
Мысли сновали между прошлым и будущим.
Ощущение потерянности не покидало — привычные ориентиры исчезли вместе со старой мебелью.
На следующее утро город наполнился новыми звуками: кто-то косил траву под окнами, из соседнего подъезда доносился звонкий смех.
