— Так и быть, мам, мы подождем еще, только не затягивай, пожалуйста, — сказала Василиса, — Лене нужна определенность. Она ждет решения.
После этого разговора Марта Ивановна не находила себе места.
***
Марта Ивановна, крохотная, как полевая мышь, выбирала, что почитать. Сегодня ей не хочется никуда выходить. Комната была погружена в мягкий, обволакивающий полумрак. Плотные шторы, когда-то бордовые, а теперь выцветшие от времени, пропускали лишь слабые, робкие лучи заходящего солнца.
Книги были для Марты сокровищем. Они заполняли все пространство, от пола до потолка, вдоль каждой стены. Огромные самодельные стеллажи, когда-то сделанные ее мужем, надежно хранили тома в разномастных обложках.
Здесь жили герои романов Джейн Остин, милые и остроумные, философы Достоевского, благородные мушкетеры Дюма…
В этой квартире время текло по своим собственным, неспешным законам, не подчиняясь суете и спешке внешнего мира.
В свои семьдесят семь Марта Ивановна чувствовала себя неплохо, даже, пожалуй, хорошо. Да, конечно, спина иногда ныла, напоминая о прожитых годах, а ноги уже не так легко несли ее, как прежде, но голова оставалась ясной, а ум — острым.
Она следила за здоровьем, делала зарядку по утрам, правильно питалась и старалась не унывать.
Частенько, уже под вечер, Марта Ивановна надевала свою любимую шерстяную шаль и отправлялась в гости к кому-то из своих соседок, к Нине или Зине. Место встречи чередовалось. Иногда приходили и к ней.
С подругами, за круглым столом, накрытым вышитой скатертью, они обсуждали последние новости, делились рецептами пирогов и солений, вспоминали былое, смеялись и плакали вместе.
— Эх, Марта, повезло тебе, — говорила баба Нина, поправляя свой цветастый платок, сползавший с ее седой головы, — Тишь да гладь в твоей библиотеке, никаких забот и хлопот. А у меня внук опять двойку получил. Ничем не интересуется, кроме своего этого… как его… компьютера! Целыми днями сидит, глаза портит. Говоришь ему, учись, а он огрызается.
— Что поделаешь, Нина, — отвечала она, — Таковы времена. У каждого свои увлечения. Мои-то внучки тоже не без двоек росли… И твой это перерастет. Лишь бы парнем хорошим вырос.
Баба Зина, самая практичная и рассудительная из троицы, всегда добавляла, подливая всем чай из старенького, но любимого фарфорового чайника:
— Хороший — это, конечно, хорошо, но и о будущем надо думать. Кстати, и не только о будущем внуков. О нашем тоже. Я вот денежку с каждой пенсии откладываю, может, даже в отпуск соберусь… Или кухню обновлю.
Марта Ивановна о накоплениях не думала. Ну, немножко в потайном конвертике у нее припрятано, да и ладно, да и достаточно.
— Мне хватает, — говорила она, — Я неприхотливая. Главное — здоровье. Будет здоровье — будет и все остальное.
О здоровье, как оказалось, стоило позаботиться заранее. Потому что ей собирались его основательно подпортить. Все началось с телефонного звонка, раздавшегося в тишине ее уютной квартиры.
— Мамуль, это Вася, — услышала она, — Я телефон в реке утопила, симку восстанавливать не стала, поэтому это мой новый номер. Ты запиши.
Василиса, единственная дочь Марты Ивановны, была женщиной очень напористой. От матери она унаследовала только цвет глаз, серых и добрых. В остальном они были совершенно разными.
В отличие от Марты Ивановны, Василиса не любила тишину и покой, а предпочитала борьбу за место под солнцем, решение сложных задач и постоянное движение вперед.
Василиса работала риелтором, крутилась как белка в колесе, стараясь заработать как можно больше денег.
И звонила она сегодня не только для того, чтобы сообщить про номер.
— Ой, Васечка, а я думала, кто хоть звонит такой непонятный. Как дела? — спросила Марта Ивановна.
— Потихоньку дела, потихоньку.
— Как-то ты “в нос” говоришь. Ты не простыла?
— Нет, ну… чуть-чуть. Телефон-то в воду вместе со мной упал, — она напряженно улыбнулась, но мама, конечно, не могла этого видеть.
— Ой, ты больничный бери.
— Какой больничный, мам? Крутиться надо. Если я две недели дома просижу, то кто за меня работать будет? Некогда болеть. Мам, ты погоди про это вообще, ты лучше меня послушай. У меня к тебе важный разговор.
Марта Ивановна знала, что “важный разговор” от Василисы — это всегда к каким-то переменам.
— Вась, что?
— Не хочу нагружать тебя проблемами, но… Лене нужна квартира, — выпалила Василиса.
Лена была младшей внучкой Марты Ивановны, только что окончившей престижный университет.
— Квартира? — не уловила намека женщина, — Зачем ей квартира? Она же живет с вами, у нее есть своя комната.
— Своей комнатой она довольствовалась, когда ей было восемь лет, а теперь ей двадцать один, уж пора бы и съехать от родителей, — затараторила Василиса, стараясь говорить быстро и убедительно, — Лена уже взрослая, ей нужно личное пространство, своя территория. Ей хочется самостоятельности, свободы. Да и район у нас… не самый престижный. А к ней приходят женихи! Неудобно перед людьми, понимаешь? Хочется произвести хорошее впечатление. Ну, это так, это мелочи. Ходят и ходят. Но ведь вскоре за кого-то из них она замуж соберется, детей родит. Семье нужно свое жилье, а не с родителями.
Марта Ивановна промолчала, слушая сумбурные оправдания дочери.
Но Василиса тоже замолчала, и мама была вынуждена задать ей вопрос с очевидным ответом:
— И что ты предлагаешь, Василиса?
— Давай честно… ты одна живешь в трехкомнатной квартире, — сказала Василиса, и в ее голосе появились просительные, даже умоляющие интонации, — Может быть… ты уступишь ее Лене? А сама переедешь к нам? Алиса уже с нами давно не живет, комната простаивает. Места хватит всем, не переживай. Будем жить вместе, одной семьей.
— Я внучек люблю, но уезжать на старости лет из родного дома… — произнесла Марта Ивановна, — Здесь вся моя жизнь. Я не могу просто так ее отдать. И куда я дену свои книги?
— Вот о книгах надо думать в последнюю очередь. Книги — это не проблема. Мы их все перевезем к нам. Поставим стеллажи в комнате. У тебя и тут будет своя библиотека. Тебе же будет лучше с нами, ты не будешь одна. Зачем тебе трешка? Столько платить за нее по квитанциям! А с нами тебе ни за что платить не придется.
— Василиса, я подумаю, — ответила Марта Ивановна, стараясь оттянуть неизбежное, выиграть немного времени.
— Так и быть, мам, мы подождем еще, только не затягивай, пожалуйста, — сказала Василиса, — Лене нужна определенность. Она ждет решения.
После этого разговора Марта Ивановна не находила себе места.
Вечером, за круглым столом с бабой Ниной и бабой Зиной, Марта Ивановна поделилась своей бедой.
— Ох, Марта, беда, конечно, — посочувствовала баба Нина, — Не знаю, как бы я из своей квартиры уехала. Но если так подумать… То молодым тоже непросто. Где взять жилье в 20 лет? И Василиса твоя Лене вряд ли сейчас с этим поможет. Дети – это наша пожизненная ответственность, будь им хоть по 60. Ничего не поделаешь. Придется тебе уступить.
— А ты не соглашайся, — в противовес заявила баба Зина, — Дочка у тебя одна, все и так ей достанется, вот пусть потом и делит, как захочет. Не соглашайся.
— Да где там, Зина, — махнула рукой Марта Ивановна, — Василиса у меня такая… если что задумала, обязательно сделает по-своему. Она очень упрямая. Кого хочешь заставит плясать под свою дудку.
И Василиса не отступалась, заходя все с новых и новых сторон:
— Ты пойми, какой у нас еще выход? Мы же помогли Алисе с квартирой, теперь Лена требует того же самого. Она чувствует себя обделенной. А у нас уже нет денег, чтобы и ей тоже купить. Ты — наша последняя надежда. Иначе они перессорятся, а мы будем крайними.
Тут – да, не лгали. Марта Ивановна знала, что Василиса с мужем когда-то помогли своей старшей дочке с жильем, купив ей небольшую квартиру в пригороде.
А теперь младшая дочь Лена постоянно им это припоминала. Мол, помогли старшей, помогайте и младшей. Вообще они так и думали, что купят по квартире каждой дочери, но, когда Лена подросла, уже не могли позволить себе такую роскошь.
— Но, если я буду жить у вас, то мы тоже, скорее всего, перессоримся, — призналась Марта Ивановна, — Я привыкла к тишине и покою, а у вас всегда шумно и многолюдно. Я пожилой человек. Я встаю рано, ложусь рано, режим у меня свой, да и питание…
— Так я тоже встаю рано. Встаю и уезжаю на работу. А приезжаю то в десять, то в одиннадцать, то в два, если сделка была где-то в области. Мы и видеться-то не будем. А у Игоря посменный график, еще и командировки.
Марта Ивановна снова не поверила
А потом приехал зять, муж Василисы, Игорь. Он не любил ходить вокруг да около, предпочитая сразу переходить к делу.
— Марта Ивановна, здравствуйте, — сказал Игорь, когда прошел в дом, — Марта Ивановна, ну, что же вы так упираетесь? Это из-за меня? Думаете, не уживетесь с зятем? Так я, поверьте, ссориться с вами не планирую…
— Нет, не из-за тебя, Игорь.
— Тогда что? – давил он.
— Хочу остаться дома.
— Я бы не сказал, что здесь ваше “хочу или не хочу” имеет какое-то значение. Надо о внучке подумать. Лена – наша дочь, и мы обязаны обеспечить ей достойное будущее. А вам она – внучка. И вы… вы уже прожили свою жизнь. Давайте поможем молодым, а вам и у нас будет хорошо.
Василиса, топтавшаяся за мужем, ради приличия его одернула:
— Не надо так с мамой. Мам, он не то имел в виду. Тебе у нас будет точно так же хорошо, как и дома. И Лена будет счастлива. И мы. Все.
— Не перебивай, — отрезал Игорь, бросив на жену гневный взгляд, — Марта Ивановна прекрасно поняла, что я имел в виду. Надо подумать о Лене! Это жизненный закон такой – помогать родственникам. Вас, Марта Ивановна, он тоже коснется. Если вы сейчас не согласитесь помочь нем, то потом мы не поможем вам, и вы доживете свою старость в одиночестве или в… очень бюджетном доме престарелых. Сейчас вы чувствуете себя нормально, но вам уже 77 лет. Скоро вам может понадобиться помощь, а нас не будет рядом. Мы возьмем ипотеку для Лены, будем ее выплачивать, нам будет совершенно не до вас. Подумайте об этом.
Марта Ивановна испугалась, потрясенная словами Игоря. Попал ведь. Попал. Этого Марта всегда боялась – остаться на закате жизни без помощи. Одной. В холодной квартире…
— Пусть будет так, как вы хотите. Я уступлю.
***
Ключи – у Лены.
Марта Ивановна – в квартире у дочки.
Василиса и Игорь даже старались обходительными, помогли перевезти книги, которые влезли в маленькую комнату, и даже поставили туда кресло, чтобы было удобно читать. Но это так, на энтузиазме первой недели.
А, когда Марта чуть расслабилась, стала жить в своем ритме, вставать в шесть утра, шоркать по коридору, брать что-то с полок и забывать, где оно лежало, то дочка с зятем стали раздражаться по пустякам и придираться к мелочам.
Игорь вообще не скрывал своего презрения. Он считал ее старой, немодной, неинтересной и бесполезной.
— Вась, я хочу, чтобы твоя мама ушла.
— Но куда? Обратно домой? А куда Лену?
— Нет, Лену мы тормошить не будем.
— Но куда тогда?
— Хоть куда, Вась! Да, признаю, я переоценил свои возможности, когда соглашался на эту авантюру, я не хочу превращать наш дом в Теремок. Да-да, признаю, и я тут набросал идеи…
На следующий день Василиса и Игорь объявили Марте Ивановне, что решили отправить ее в пансионат.
— Это шикарное предложение! Что дома сидеть? Тебе нужен профессиональный уход. А мы не можем его обеспечить.
О каком уходе речь, если с ней даже разговаривают не каждый день, не очень понятно, но Марта Ивановна не стала спорить, не стала возражать. Что так не дома, что так. Уже не принципиально.
Никакого ухода, конечно, не было, да она в нем и не нуждалось, но этот “пансионат” оказался скучным, мрачным и тоскливым местом с однообразной едой и отсутствием развлечений.
А Марта Ивановна еще вполне здорова, ей в комнате днями сидеть неинтересно!
Вскоре после переезда в пансионат Василиса сменила номер телефона Марты Ивановны, лишив ее последней связи с внешним миром.
— Мама, это для твоего же блага, — лицемерно объяснила она, — Чтобы тебе не звонили мошенники, чтобы тебя не беспокоили посторонние люди. Мы заботимся о твоей безопасности. Новый телефон. С новой симкой. Оформлена на меня.
***
Соседки Марты Ивановны, баба Нина и баба Зина, забеспокоились, когда она внезапно перестала приходить к ним на чай, когда ее телефон перестал отвечать на звонки.
Они пытались дозвониться ей, но телефон молчал. Они пошли к ней домой, но дверь им никто не открыл.
В конце концов, они подловили Лену у подъезда, и та им сказала, что Марта Ивановна жива и здорова и что она сама решила переехать в пансионат.
— Но почему она не позвонит нам? — недоумевала баба Нина, — Мы же ее подруги. Она всегда нам звонила.
Лена пожала плечами.
Но активные соседки решили во что бы то ни стало найти пансионат, в котором живет Марта Ивановна, и навестить ее, узнать, как она себя чувствует. Они обзвонили все пансионаты в городе, но нигде не нашли Марту Ивановну.
— Они спрятали ее, — заявила баба Нина, — Не хотят, чтобы мы с ней общались, чтобы мы не узнали правду.
— Надо обратиться в суд, — сказала баба Зина, — Пусть суд заставит их показать нам Марту Ивановну, пусть расскажет, где она находится.
— Но что нам там скажут, раз Марта сама согласилась? А она явно согласилась сама. Она в своем уме. Ее бы туда насильно не отправили.
И ведь оно так. Марта могла оттуда уехать, но терпела.
А Лена жила в бабушкиной квартире и радовалась жизни. Еще и жаловалась подругам на то, что район не такой уж престижный, и мечтала переехать в более элитное место.
У Марты Ивановны тоже дела шли не так плохо. Нашлись и друзья, и какие-никакие, а развлечения, но женщина хотела домой. Ладно, если бы она не могла позаботиться о себе, но она может!
Она все может сама! Она может жить одна! Так почему она здесь? По просьбе дочки… Ради нее, ради внучки. Она же их любит. А они – ее?
Однажды ночью ей приснился сон, яркий и реалистичный. Она увидела свою квартиру, свои книги, своих соседок. Она хочет туда…
И, утром, когда все уже позавтракали, Марта надела пальто, взяла чемодан и отправилась к остановке. Не зная, где находится остановка. Но это мелочи. На выходе ее никто не держал, это не тюрьма, хочешь уезжать – пожалуйста. А какие-то бумажные нюансы можно и потом урегулировать.
Никогда она еще не была такой счастливой, когда увидела знакомую улицу, знакомый дом, знакомую дверь.
Ей открыла Лена, сонная и растрепанная.
— Бабушка?
— Я вернулась домой, — ответила Марта Ивановна.
— Но ты же должна быть в пансионате.
— Я больше не хочу жить в пансионате, — сказала Марта Ивановна, — Я хочу жить дома, в своей квартире.
— Но здесь живу я.
— Если хочешь, можешь оставаться со мной. Я тебя не гоню.
К большому сожалению, проводы проходили с помощью полиции и соседей. Соседки, которые услышали крики во дворе, сразу побежали к Марте. И как рада они были ее видеть!
Поскольку квартиру не переоформляли, то Лена вылетела оттуда, как пробка.
Марту пытались напугать одиночеством, но она подумала, что такие родственники ее от одиночества все равно не спасут.
