– Ночь, спим. Звонит мама: «Темочка, надо утром посадки полить, а мне спину вступило!» Так этот послушный ребенок подорвался в три часа утра, полетел к маме.
— Слушай, а может там не в огороде дело? – спросила Тома. – А может она там для твоего Артема девицу красную приняла, а ездит твой Тема не к маме, а к …
— Куда это ты намылилась? – воскликнула Анна Владимировна.
— Домой поеду, — ответила Оля.
— Чего это ты себе удумала? – Анна Владимировна уперла руки в бока. – Картошка не выкопана, сарай не поправлен, перины надо к зиме повыколачивать! Дел полно, а она уезжать собралась!
— А знаете, приятно! – с улыбкой произнесла Оля.
— Что тебе приятно? – возмутилась Анна Владимировна. – Хоть раз нормально можешь что-то сказать?
— Приятно, что вы на меня внимание обратили! – ответила Оля.
— Уж простите, что перед вами спину в поклоне не гну, года не те! – жестикулируя, произнесла Анна Владимировна. – А чего ты, собственно, хотела? Чтобы я тут перед тобой на цырлах ходила и тебе в рот заглядывала?
— Я вообще ничего не хотела, — огрызнулась Оля. – Так мы вам внуков привезли, нашего и Зоиного, так вы и на них внимания не обращаете!
— А что мне на эту мелкоту смотреть? Пусть родители за ними смотрят! А я за их капризами ходить, не намерена!
— Вот поэтому я домой и собираюсь!
— Тема! – крик Анны Владимировны всколыхнул занавески. – Иди сюда! Тут твоя жена бросить тебя решила! Сейчас детей забирает и уезжает навсегда!
По сути – верно, а по факту – бред! Но Артем прибежал в мгновение ока.
— Оля, что случилось? – спросил он, кинувшись к супруге.
— Она недовольна приемом! – ответила за невестку Анна Владимировна. – Поклонов ей не хватает! И хвост ей на поворотах заносить некому!
Такую корму наела, что без штурмана ни в один поворот вписаться не может!
Нет бы, ударным трудом врезать по лишним килограммам, так она домой засобиралась, дальше на перинках целлюлит отращивать!
И практически без паузы обратилась к сыну:
— Темочка, что ж ты жену не воспитываешь? У нас дел полно! – елейным голосом разливалась Анна Владимировна. – А она решила все на твои плечи взвалить!
Где же это видано, чтобы жена своему мужу опорой не была? Ты бы ее за косы оттаскал! – женщина поперхнулась, переводя взгляд на невестку, и презрительным тоном закончила: — Хотя, было бы за что таскать! Три волосинки и те скоро сами выпадут!
— Тема! – прорычала Оля. – И ты еще спрашиваешь, что случилось?
— Оль, так, в самом деле, забот полон рот, — произнес Артем. – Мы же помогать приехали. Еще и сделать ничего не успели, а ты уже обратно засобиралась. Да и набрала ты немного, а тут фигурку подтянешь…
Пребывая в высшей степени возмущения, Оля могла лишь переводить взгляд с довольного лица свекрови на непонимающее лицо мужа и обратно.
Но тут к взрослому разговору присоединился четырнадцатилетний Миша:
— У мамы красивая фигура! На нее все мужики во дворе засматриваются, — произнес он, уже понимая кое-что в женской красоте. – А вот бабушке самой не мешало бы похудеть! Она в три раза больше, чем мама!
И с такой же непринужденностью, позвав двоюродного брата, убежал на улицу.
— Какие мерзкие дети! – выпалила Анна Владимировна.
Оля расхохоталась, а потом глянула на мужа:
— А что скажешь ты, Тема?
Если Артему и было что сказать, он предпочел помолчать. Вставать между двух любимых женщин было небезопасно.
— Темочка, а что же ты молчишь? – обиженно спросила Анна Владимировна. – Отправь эту бездельницу на огород, капать картошку, а этих двух ол..ух..ов посади под домашний арест!
Кривая улыбка на лице Артема свидетельствовала только об одном: грядет буря и ее не миновать. Но он решил сделать шаг назад:
— Оля, так, а чего ты домой-то собралась?
***
Читатель мог подумать, что у Артема не все в порядке с головой. Ну, или диагноз скорбный с детства. Вынужден разочаровать. Совершенно здоровый, вполне адекватный мужчина сорока одного года.
И женился он в свое время на прекрасной девушке Ольге по большой любви. Сын у них от той любви родился, в котором Артем души не чаял.
Не с трех лет интересоваться начал, а как положено хорошему отцу – с самого его рождения!
Жила семья спокойно и мирно. И даже развод родной сестры Артема, после которого ее сын стал, чуть ли, не постоянно проживать с ними, не испортил ситуацию.
Миша с Андреем нашли общий язык, прекрасно уживались, гуляли и взрослели.
Вопрос второго ребенка пару раз поднимался, но так и угас. И все было сравнительно хорошо.
Да только питал Артем великую любовь к своей матери. И летел на помощь по первому зову.
— Тома, я уже скоро забывать начну, как он выглядит, — сетовала Оля подруге. – Все выходные он там! Если с работы раньше уходит, то сначала едет к маме, и только потом уже домой!
— А мама у него немощная? – спросила Тома.
Ее мама была лежачим инвалидом, и она прекрасно понимала, сколько времени требует уход.
— Это я по сравнению с ней немощная! – ответила Оля. – Она в деревне живет, что в трех километрах от города. А у нее там такие угодья, что иные помещики позавидовали бы!
Одной картошки двадцать соток засажено! А там еще и помидоры с огурцами, свекла и перцы, кабачки, туда их в качель!
— Торгует? – спросила Тома.
— Для собственных нужд! – сказала, как отрезала Оля. – Так Тема там что-то вроде вечного работника!
— Свои овощи, — пожала плечами Тома, — хорошо.
— Не знаю, — ответила Оля. – Тема еще ничего от мамы не привозил. А сама туда не езжу, не знаю.
Только со слов Темы и знаю, что они там с мамой все эти угодья окучивают!
Беда в другом, он или там, или отсыпается, потому что уработался по полной программе!
— Так ты бы с ним поговорила, — предложила Тома, — сказала бы, что у него не только мама, но и ты с сыном есть.
— А ты думаешь, я не разговаривала? – ухмыльнулась Оля. – И разговаривала, и уговаривала, и кричала.
А он заладил, как тетерев на току: «Она старенькая! Ей помогать надо!»
— Нет, если по-хорошему, так он прав, — Тома пожала плечами, родителям помогать надо. Но не в ущерб же семье?
— Ему это объясни! – Оля взмахнула руками. – Недавно было. Ночь, спим. Звонит мама:
«Темочка, надо утром посадки полить, а мне спину вступило!»
Так этот послушный ребенок подорвался в три часа утра, полетел к маме, все там полил, а потом только на работу поехал.
Так и с работы сразу к маме, чтобы снова полить да за мамой поухаживать!
— Слушай, а может там не в огороде дело? – спросила Тома. – У тебя же со свекровью контакта нет, дружбу вы не водите. То есть, и она к тебе любовью не пылает.
А может она там для твоего Артема девицу красную приняла, а ездит твой Тема не к маме, а к …
— Бред! – воскликнула Оля.
А в голове засело:
«Очень похоже на правду! Как бы сын не любил свою маму, но такая прыть, да при своей семье, которая не в курсе папиных похождений.
Да и устает он так, что в постели больше на кусок мяса похож, нежели на мужчину хоть в каком-нибудь понимании.
А если там ему мама мягко стелет, а до нас ни словечка не долетает, так он там в полном шоколаде!»
Ни о каких подозрениях Оля Томе не сказала. Да и мужу ничего говорить не стала. Решила ловить на горячем. Но спонтанно нагрянуть было бы верхом глупости, потому что:
«А вдруг, он там на самом деле днями на огороде?»
Поэтому напросилась Оля поехать с мужем к его маме в пору, когда картошку выкапывают.
— Работы много, а так и я помогу, да и Мишку с Андреем к труду будем приучать!
И сообщила она это супругу, когда он уже почти сел в машину, чтобы ехать. А вещи для поездки Оля подготовила заранее, так что собралась с мальчишками за пять минут.
Предупредить Артем не успел бы ни маму, ни потенциальную, в самом ближайшем будущем, пострадавшую!
В принципе, теплого приема Оля не ждала. Но чтобы ее столь откровенно игнорировали, причем и ее, и мальчишек, даже представить было сложно.
Ее одарили сухим:
— Ну, здравствуй, коли приехала, — а потом начался цирк-шапито во всей красе.
Нет, никаких посторонних девиц в доме не было. И даже следов не нашлось. А вот Анна Владимировна и Артем заменяли всю цирковую труппу.
— Сыночек! Ручечки помой, я тебе сейчас полотенечко принесу! – и бежит через весь дом шестидесятипятилетняя женщина с полотенцем, чтобы сыночке ручки вытереть!
— Сыночка! Я покушать накрыла, так давай скоренько, пока все горячее!
И, чуть ли, не с ложечки кормит!
— Сыночка, а я тебе добавочки твоего любименького борщика налью! А то ты исхудал да умаялся!
— Сыночка, я баньку протопила, иди свежим парком побалуйся! А я тебе в предбанничек кваску свеженького принесу!
И носилась Анна Владимировна, как электровеник с вечным двигателем.
А когда Артем на огороде был, пахал, как заведенный, так его любящая мамочка ему водичку каждые пятнадцать минут носила, ручки разминала, панамочку поправляла и даже веер приволокла, которым убить можно, так еще и ветерок ему создавала, чтобы не дай Бог, ребеночек не упрел!
Для справки, сыночке сорок один годик! И принимал он это все, будто так и надо!
И как обратная сторона медали, за те три дня, что Оля принимала участие в сборе урожая, свекровь ей если десяток слов сказала – и то хорошо! А внуков, так вообще не замечала.
Посмотрела Оля на эту идиллию мамы с сыном, да и засобиралась домой.
***
— Тема, если тебя не смущает то, что твоя мама уже про меня наговорила, а еще как она отозвалась о твоем сыне и племяннике, то я даже не знаю, что тебе и сказать, — произнесла Оля с обидой в голосе. – Я другого понять не могу.
Ты дома, нормальный мужчина, глава семьи и хороший отец. Почему ты тут превратился в инфантильного маменькиного сыночка? Это же просто мер.зко и га.дко!
— Он навсегда останется для меня моим маленьким сыночком! – взвизгнула Анна Владимировна. – И не тебе указывать, как ему со мной себя вести!
— Да, делайте вы, что хотите, — замахала руками Оля, — только меня во все это не впутывайте!
Оля отвернулась и продолжила собирать вещи. Артем хотел что-то сказать супруге, но его остановила мама:
— Темочка, и пусть едет! Нам без нее лучше будет! Не будет тут мельтешить! А я тебе вареничков с вишней сделаю!
Оля сдавленно хохотнула.
— И нечего тут пырхать! – крикнула на невестку Анна Владимировна. – Давай-давай! Проваливай! И спиногрызов мелких с собой забирай!
Оля и это проглотила. А когда уже шла к калитке, дождалась Артема и сказала. Спокойно, равнодушно и очень грустно:
— Тема, я тебя, конечно, очень люблю. Семья у нас со стажем. Сын растет. Мне очень горько и обидно, что ты не вступился за меня перед матерью, а стоял столбом и слушал, как она меня грязью поливает.
Я не знаю, что будет дальше с нашей семьей. Простить я тебя, скорее всего, смогу, а вот забыть это унижение – нет.
И я очень надеюсь, что тебе хватит сил и ума, чтобы отцепиться от маминой юбки и вырасти. А сейчас я уезжаю.
Артем стоял напротив супруги, опустив голову. Сказать ему было нечего.
— Надеюсь, что домой вернется настоящий мужчина, а не сыночка-крохотулечка, который ради мамы остается маленьким мальчиком, которому надо сопельки вытирать и в попу дуть.
Через три дня Артем приехал домой, собрал вещи и уехал обратно к маме. Оля приняла это с философской обреченностью:
— Жаль. Очень жаль. Очень жаль, что я не видела этого раньше. Но, может быть, так и лучше, чтобы сын не видел примера такого отца…
