Кавалеров у неё было немало, но только один — Дмитрий — стал для неё особенным.
Он воспринимал её не как «Чебурашку», а как сильную, умную и душевную женщину.
Их чувства были спокойными, но глубоко проникновенными, словно подземные реки.
Семья Игоря, отца Оксаны, осталась в прошлом.
Бабушка по отцовской линии ни разу не позвонила внучке.
Ни в день рождения, ни в Новый год.
Только Владимир Ильич продолжал оставаться рядом.
Он не просто присылал деньги, но и приглашал Оксану на праздники.
Она не приходила — но всегда звонила.
Позднее их встречи стали регулярными: сначала в кафе с мороженым, затем — в изысканных ресторанах.
Он делился историями о жизни, людях и ценности доброты.
Она рассказывала о книгах, мечтах и своих идеях.
Когда Владимир Ильич ушёл из жизни, похороны стали по-настоящему торжественными.
Он был человеком, оставившим заметный след в истории региона.
А спустя несколько дней — неожиданность.
Нотариус объявил о существовании завещания.
Никто не подозревал о его наличии.
И ещё меньше людей ожидало, что его содержание взорвет семейные отношения.
Каждому сыну, внуку и правнуку полагалось по 150 тысяч гривен — «на поддержание штанов», как с иронией отметил Владимир Ильич.
Всё остальное — недвижимость, акции, бизнес-активы и доли в компаниях, включая международные — отошли единственной наследнице: Оксане Ивановне, его правнучке.
Зал притих.
Кто-то вздохнул.
Кто-то сжал кулаки.
Один из правнуков, её двоюродный брат, вскочил: «Дед сошёл с ума!» Но нотариус спокойно ответил: «Владимир Ильич прошёл полное медицинское обследование.
Он находился в здравом уме и твёрдой памяти.
Завещание юридически безупречно».
Все замолчали.
В центре стояла хрупкая девушка с большими ушами, которую многие считали «странной», а теперь — наследницей огромного состояния.
— Оксана Ивановна, — обратился нотариус, — для вас есть ещё одно письмо.
Она поднялась.
Выразила благодарность.
Прошла мимо родственников, лица которых горели от злобы и зависти.
