Когда Тамара впервые взяла на руки свою новорождённую дочь, всё вокруг словно остановилось.
Воздух в родильной палате стал ощутимо плотнее, пронизанный эмоциями, которые тяжело выразить словами.
Глаза молодой матери наполнились слезами — не от боли и усталости, а от той невероятной, почти священной силы, которая появляется в момент первого взгляда на своё дитя.
Акушерка, улыбаясь, восприняла эти слёзы как проявление радости. «Вы так счастливы, Тамара!» — сказала она.
Тамара кивнула, однако в её взгляде читалась не только радость, но и глубокая, почти пугающая тревога.
Впервые в жизни она ощутила, как одновременно любовь и страх могут сжимать сердце.
Первое, что сразу бросилось ей в глаза, были уши дочери — большие, выразительные, словно природа вложила в них особый смысл.
В тот же миг она вспомнила о Владимире Ильиче, муже своего дяди, в честь которого назвали её супруга.
Этот человек был легендой в семье — уважаемым, мудрым и сильным характером.
Однако у него тоже были уши, которые в детстве вызывали улыбки, в юности — насмешки, а в зрелом возрасте — лёгкие подколы. «Ну ты и крылья себе вырастил!» — говорили ему, а он лишь усмехался в ответ: «Крылья?
Может, это антенны?
Ловлю мысли, не произнося ни слова», — шутил он.
Когда его внук Игорь был ещё совсем маленьким, он впервые увидел по телевизору мультфильм про Чебурашку.
И с восторгом указал на экран: «Деда, посмотри!
Он такой же красивый, как ты!» Владимир Ильич сначала не понял, но когда спросил: «Кто красивый?», малыш без сомнения ответил: «Ну, Чебурашка, конечно!» С тех пор прозвище «Чебурашка» прочно прикрепилось к старику, словно тень.
Он не обижался.
Напротив — смеялся громче всех.
Но в глубине души понимал: внешность — не то, что определяет человека, однако мир часто судит именно по ней.
И вот теперь, спустя годы, те же самые черты проявились у его правнучки — крохотной девочки по имени Оксана.
Уши, как у прадеда.
Уши, которые несли в себе не только генетическую память, но и вызов — вызов обществу, предрассудкам, самой жизни.
Оксана была не просто ребёнком.
Она была явлением.
Умной, живой, с острым взглядом и не менее острым языком.
Когда я впервые увидела её на улице — ей было всего два года — я сказала: «Оксана, пока-пока!» А она, посмотрев прямо в глаза, чётко и ясно ответила: «До свидания!» — и все вокруг замерли.
Такое произношение редко услышишь даже у взрослых.
Но Оксана была особенной с самого начала.
Когда пришло время идти в садик, один мальчик, заметив её, воскликнул: «Мама, смотри, обезьянка!» Я сразу же хотела вмешаться, чтобы защитить девочку, но Оксана опередила меня.
Она выпрямилась, гордо подняла голову и с достоинством заявила: «Я не обезьянка.
Я — Чебурашка!» Это стало её девизом.
Единственное слово, которое она, по мнению окружающих, произносила «неправильно», было «Чебурашка», которое она говорила как «Чебуранька».
Но когда её поправляли, она смотрела на взрослых с таким вызовом, что те замолкали. «Меня не смущает, что меня зовут Чебурашкой, — говорила она. — Меня смущает, что вы не умеете говорить правильно».
