Я никого, наверное, не удивлю этой фразой, но моя свекровь — очень странная женщина.
Странная Ирина Александровна по многим признакам. Но есть такое, отчего я до сих пор в шоке: на каждый семейный праздник она зовёт Анечку, которую хотела сыну в жёны вместо меня.
Видимо, Ирина Александровна до сих пор надеется, что Тёма обратит на неё внимание. Я-то ведь из деревни, не пара городскому красавцу из интеллигентной семьи.
Да и выгляжу странно: волосы рыжие, как у ведьмы, фигура костлявая, ещё и татуировки есть. И работаю в тату-салоне администратором. И ничего, что почти как муж зарабатываю, место всё равно не то.
Анечка же в своих кукольных платьях, с педагогическим образованием и работой в филармонии виделась Ирине Александровне идеальным вариантом. Работали они, кстати, вместе, оттуда свекровь эту чудо-женщину и знает.
Каждый раз свекровь вела себя так, будто Тёма и Анечка были в долгих отношениях, а я, как падшая женщина, пришла и соблазнила его.
То и дело Ирина Александровна нахваливала готовку Анечки и её умение вести быт. А потом вздыхала, говоря: «Что же, Анечка, ты теперь делать будешь»?
— А что, у Анечки что-то случилось? — спрашивала в этот момент я.
Мне нравилось бесить свекровь. Взглядом, которым одаривала меня она, можно было не просто убить, а вдавить в землю, не оставив и крошки снаружи.
Если мотивацию свекрови я худо-бедно могла понять, то желание самой девушки шататься по нашим семейным праздникам я не понимала.
Приходить к совершенно незнакомой семье и смотреть, как ополоумевшая женщина оплакивает твою молодость и неслучившийся брак с её сыном. Ну бред же!
В общем, терпела я долго, целых три года. Три года и 17 праздников, если быть точными. А потом я забеременела, и ездить к мужниным родственникам мне вообще перестало хотеться.
Артём меня не заставлял, ездил сам, после чего, смеясь, рассказывал, какую часть тела Анечка случайно оголила в этот раз. Девушка-то была ещё той проказницей. Как говорится, в тихом омуте…
Спустя несколько месяцев на свет появилась прекрасная Лизавета. Роды у меня были сложные, аж вспоминать не хочется.
Я смотрела на красивых рожениц, проходящих мимо палаты интенсивной терапии, и понимала, что на красивую выписку меня не хватит.
Помимо очевидно ужасного состояния некоторых моих частей тела после родов, моя грудь ужасно болела, а с кормлением были проблемы.
Ко дню выписки я не хотела ни наряжаться, ни краситься. Я не помнила, когда в последний раз мыла голову. Мне хотелось только попасть домой и, желательно, без груди.
Я заранее предупредила мужа, что не хочу красивой выписки, мне не нужны ни цветы, ни шарики, ни тем более родственники. Я попросила приехать только Тёму и мою маму.
Но, выйдя из дверей роддома, я увидела всю родню мужа и рядом стоящего ростового мишку Тедди. Ярость поднималась во мне ровно до тех пор, пока из-за мишки не вышла Анечка. Мозги мои отключились.
Я выхватила Лизу из рук мужа и пошла в сторону автобусной остановки. Зачем? Да кто ж его разберёт. Но в тот момент мне казалось это самым правильным решением.
— Не злись, умоляю, — муж бежал за мной. — Они сами приехали.
— Поехали домой, доча, — бежала мама рядом.
Я было развернулась и зашагала к машине мужа, пока меня не окликнула обнаглевшая свекровь.
— Это что за истерики? — сказала она с едкой ухмылкой. — Если сама не хочешь фоткаться, то дай нам ребёнка, мы сами сфоткаемся.
Я сразу представила, как свекровь Лизочке фото с её выписки показывает.
— Эта красивая женщина с макияжем и платьем — тетя Аня, а вот эта лохудра в трениках — твоя мама.
Мою злость было не описать. Я даже уже усталость не чувствовала.
— Ирина Александровна, вы чего припёрлись? Вы же знали, что я не хочу выписку. Мне плохо.
— С матерью своей будешь так разговаривать, — отрезала свекровь. — Я здесь не ради тебя. Внучку дай, а сама можешь куда хочешь идти.
Меня нисколько не задела грубость свекрови. Мне хотелось посмотреть, как далеко она зайдёт. Я-то потом могу сказать, что родила несколько дней назад и ещё не оправилась.
— Ну с вами-то всё ясно, — сказала я свекрови и добавила, указывая на Анечку. — А тебе-то хоть что нужно, позорница?
— Да как ты… — начала Ирина Александровна.
— А кто она ещё? Бегает за чужим женатым мужиком с подачи его мамочки. Тьфу, позорница, — закончив, я повернулась и направилась к машине мужа под звучные крики свекрови.
С тех пор семья мужа свою внучку не видела. Не то чтобы я запрещала, они сами не горят желанием. Муж иногда всё же ездит к родителям, но ненадолго и возвращается в плохом настроении. Анечку он больше не видел.
Честно говоря, я даже рада. Сейчас я вижу, что всё-таки влияла на меня Ирина Александровна как эмоциональный вампир. Не вижу её сейчас, и Слава Богу!
