Сейчас, наблюдая за спящим Андреем, я почти не ощущаю той боли. А тогда… Тогда она разрывала меня изнутри, переплетаясь с радостью предвкушения.
На седьмом месяце, когда моя жизнь уже полностью вращалась вокруг движений маленьких ножек под сердцем, он ушел. Просто произнес:
— Я не могу. Не в этот момент. Мне нужно… пространство.
Никакой другой женщины. Никаких ссор. Лишь холодное, отстраненное «не могу». Он аккуратно сложил вещи, словно собирался в деловую поездку. Ушел, не обернувшись. Будто я была пустым местом. Будто наш ребенок, которого он так желал сначала, оказался ошибкой. И вот он появился. Почти через год. Стоял у порога, в руках держа те же розы, что дарил на нашем первом свидании. Его лицо было бледным, глаза — полными мольбы.
— Ольга… — голос его дрожал. — Разреши войти. Пожалуйста.
Я не впустила. Оставалась в дверном проеме, чувствуя, как Илья сладко посапывает у меня на руке, прижавшись щекой к плечу. Моя опора.,— Зачем? — задала я вопрос спокойно.
Он говорил с такой страстью, что почти рыдал. Год назад эти слова спасли бы меня. Сейчас же они казались обычной постановкой.
Я смотрела на этого красивого, растерянного мужчину и видела не ту любовь всей жизни, а человека, который оставил нас на грани пропасти.
Того, кто ни разу не позвонил после рождения ребенка. Кого не было рядом, когда сын впервые раскрыл глаза.
— Простить? — Медленно покачала головой. — Я уже давно простила тебя. Ради своего душевного равновесия. Но это не значит, что я забыла. И не значит, что у тебя есть право возвращаться.
Его глаза расширились в недоумении. — Ты всего лишь человек, подаривший ему жизнь. И ничего больше.
— Я подняла руку, чуть прикрывая ухо сына, словно защищая его даже от этих слов.
— Ты уходил не ко мне, Сергей. Ты уходил от него. От нашего сына. От колик, бессонных ночей, от криков и пеленок. От ответственности за крошечное, беззащитное существо. Ты выбрал «пространство», когда мы больше всего нуждались в тебе. Пространство оказалось важнее нас.
Он пытался что-то возразить, прервать, но я не дала.
— Я выдержала. Одна. Мы с Ильей создали свой собственный мир. И в этом мире не осталось места тем, кто сбегает в трудные моменты. Кто возвращается только тогда, когда шторм утих.,Слёзы струились по его лицу, искренние и мучительные. А мои глаза оставались сухими.
— Я люблю тебя! — воскликнул он с отчаянием, словно это был его последний довод. — Но я люблю его. Этого достаточно, чтобы оберегать наш мир. Даже от тебя. До свидания.
Я отступила назад.
— Ольга, подожди! Позволь мне увидеть его хоть на мгновение! — он старался приостановить закрывание двери.
— Нет. — Я захлопнула дверь.,Прижимая сына к себе, я наслаждалась нежным ароматом детской кожи. Где-то рушился чей-то мир, а наш — только что сумел сохраниться.
