Пять лет Таня ждала предложения.
Таня, в памяти которой вечно крутилась заезженная пластинка, даже не пластинка, а вопрос, засевший в голове, словно навязчивая идея:
“Когда же? Когда же? Когда же…?”. Этот вопрос, звучавший в ее мыслях по сотне раз на дню, был о замужестве. О замужестве с Никитой.
Они встречались, и ей казалось, что их отношения будут длиться вечно. Таня лелеяла в душе надежду, что вот-вот наступит этот долгожданный момент, когда Никита опустится на одно колено, достанет из кармана бархатную коробочку с кольцом, и в воздухе повиснет фраза, звучащая как музыка: “Ты выйдешь за меня?”.
Но, увы, мечты оставались лишь мечтами, яркими, но недостижимыми.
Никита, не обремененный обязательствами, приходил в гости к Тане, как к себе домой, где его всегда ждали, но потом возвращался в свою собственную квартиру.
Жили они порознь, и все попытки Тани завести разговор о совместном проживании, Никита жестко пресекал, откладывая “на потом”.
Он предпочитал отшучиваться, находя самые разные предлоги: “Зачем спешить?”, “Нужно проверить свои чувства временем”, “Нам и так хорошо вместе, зачем что-то менять?”.
Таня понимала, что его ответы — лишь формальность, но продолжала надеяться, что когда-нибудь он изменит свою позицию.
Таня, с присущей ей хозяйственностью, изо всех сил старалась для Никиты.
Всякий раз его визит превращался для нее в настоящий праздник, к которому она тщательно готовилась. Она закупала лучшие продукты, до блеска чистила квартиру, наводила марафет.
На столе, накрытом к его приезду, всегда красовались три основных блюда, приготовленных с любовью и старанием: на первое — наваристый, ароматный суп; на второе — жареная картошка с мясом, румяная, хрустящая, все, как любит Никита; и на третье — непременно какой-нибудь десерт, будь то нежная творожная запеканка с изюмом или шарлотка с яблоками.
Кроме того, Таня заботливо упаковывала ему контейнеры с едой, чтобы ему хватило на несколько дней, пока он будет дома. Котлетки, приготовленные по ее секретному рецепту, салат оливье, который он просто обожал, запеченная курица, приправленная домашним майонезом, — полный набор!
Она обожала его баловать, стараясь показать свою любовь через вкусные и сытные угощения. Она была уверена, что готовит просто восхитительно, и ее кулинарные шедевры достойны восхищения.
Даже когда Никита ел ее стряпню с невозмутимым выражением лица, словно пробуя еду исключительно из вежливости, а не ради удовольствия, Таня списывала это на его сдержанный характер и нелюбовь к проявлению эмоций.
— Ну, как тебе суп, Никита? — спрашивала Таня, восхищенно глядя на него и ожидая хоть малейшей похвалы.
— Вкусно, — коротко отвечал Никита, продолжая с аппетитом уплетать вторую тарелку.
Но звучало как “пойдет”.
Таня вздыхала про себя, слегка разочарованная.
Помимо кулинарных изысков, Таня неоднократно пыталась познакомиться с семьей Никиты, с его родственниками.
Несколько раз она просилась с ним в гости к его родным, надеясь показать себя с лучшей стороны и, может, хоть так убедить его, что пора бы уже пожениться. Но Никита находил все новые и новые отговорки, чтобы избежать этой встречи.
— Рано еще, Тань. Спешить некуда. Надо проверить наши чувства временем, чтобы убедиться в их прочности. Я ведь так сильно тебя люблю, что боюсь спугнуть это светлое чувство. А вдруг что-то пойдет не так? Тем более, у меня своеобразная родня, со своими странностями, тебе там, наверное, будет неловко, — говорил Никита.
Таня скрепя сердце кивала, понимая, что, скорее всего, Никита рассуждает верно. Ведь ему, конечно, виднее, как лучше. Он оберегает ее от лишних переживаний. Надо дождаться подходящего момента.
И она ждала, что однажды он пригласит ее на семейный праздник, представит своим родственникам как свою девушку, свою будущую жену, и тогда… Тогда и произойдет то, на что она надеялась. Она даже представляла себе, как это будет.
И, когда Никита уезжал от нее, возвращаясь в свою квартиру, а особенно, когда у его родственников был какой-нибудь праздник, будь то день рождения, юбилей или 8 марта, Таня напряженно ждала этого момента, предвкушая его приближение. Что именно в этот раз он ее туда позовет.
Об этом она рассказывала всем подругам, выдавая желаемое за действительное.
Подруги слушали ее внимательно и с участием, но в их взглядах, помимо понимания, проскальзывало что-то вроде сочувствия и… скрытого скепсиса, который Таня упорно игнорировала, не желая верить в худшее.
— Таня, тебе не кажется, что это… ну… не совсем нормальные отношения? Не те, которые ты себе нафантазировала. У вас все без обязательств. По крайней мере, с его стороны. И ты серьезно надеешься, что сейчас, спустя пять лет, он вдруг пригласит тебя на семейную вечеринку и, попросив у родителей благословения, предложит тебе руку и сердце? — как-то спросила Катька, которая уже не могла смотреть на наивность подруги.
— Что ты такое говоришь! Да, мы не торопимся со свадьбой, но он меня любит. Я чувствую это всем сердцем! – ответила Таня, заранее обидевшись на подругу.
— Наверное, любит, но в любом случае не так, как тебе хочется. Пять лет он кормит тебя завтраками, обещая что-то неопределенное! Когда ты уже снимешь розовые очки и поймешь, что свадьбы не будет? — настаивала Катька, пытаясь достучаться до ее разума.
— Неожиданные слова от лучшей подруги… Прости, Кать, но, если у тебя самой был неудачный опыт, это не повод переносить этот неудачный опыт на всех. Извини, я не хотела тебя как-то задеть нашим счастьем, — упрямо отвечала Таня.
Но ведь Катя попала в яблочко.
Иногда, когда Никита, наигравшись в гостя, покидал ее квартиру, Таня горько, взахлеб плакала. Почему он не хочет на ней жениться? Что она делает не так? В чем ее ошибка?
Очередной приезд Никиты, как и все предыдущие, не предвещал ничего особенного. Все было, как обычно, предсказуемо и знакомо до мелочей. На столе по-прежнему красовались три приготовленных с любовью блюда, ставшие уже традиционными, контейнеры с едой были заботливо собраны и упакованы.
Разговоры велись ни о чем, о самых обыденных вещах. Таня сияла, как солнце, стараясь создать для Никиты максимально комфортную, расслабляющую обстановку, забывая о собственных желаниях.
— Знаешь, Тань, тут такое дело… — Никита внезапно сменил тему.
— Какое дело? – улыбнулась Таня.
Неужели сейчас??
— В общем, мой дядя из-за границы… Он очень помог мне с документами, нашел хорошую работу…
Будто Никита заговорил на иностранном языке. Таня ничего не понимала.
— Какой дядя? За границей? Куда помог? — переспросила она.
Переспросила вполне искренне. Она почти ничего не знала о родственниках Никиты, он упоминал о них только вскользь.
— Ну, дядя Вася, он уже много лет живет в Германии. Я же тебе о нем рассказывал! Не рассказывал? Да быть того не может. Ты, наверное, меня плохо слушала. Он поможет мне переехать туда, чтобы начать новую жизнь. Я уже полгода активно изучаю язык, стараюсь…
Мысли собирались по кусочкам. Переезд? В Германию? Он что, шутит? Она надеялась услышать совсем другие слова…
— Ты… зовешь меня в Германию?
— Тебя? – от внезапности вопроса Никита аж не сумел скрыть свое удивление, — Тебе-то что там делать? Не, если ты тоже захочешь переехать, то я потом, по старой памяти, тебе помогу, не вопрос. Но… это сложно. Надо подучить язык, подумать насчет работы, у тебя не очень-то востребованная профессия, да и с близкими бы тебе обсудить, стоит ли ехать. Если серьезно надумаешь, звони. Подсоблю. Но пока самому надо на ноги встать.
— В смысле, ты меня и не зовешь? И ты поедешь без меня? У нас же отношения… Мы же… Я думаю о свадьбе… О нас…
У него аж челюсть отвисла. Но немного наигранно.
— Таня, шутница ты, какая свадьба? Мы же просто… встречаемся, проводим время вместе. Без всяких обязательств. Тебе скучно, мне скучно. Мы иногда скрашиваем эту скуку милыми встречами. Какая свадьба?
Без обязательств? Пять лет встреч, долгие часы, проведенные вместе, вкусная еда, готовка, постоянное ожидание и надежда… Все это, по его мнению, было просто так? Как мимолетное развлечение? Но он ей другое говорил!
— Просто встречаемся? – повторила она, — Но ты не говорил мне, что мы просто встречаемся! Без обязательств! Ты мне говорил, что мы чувства свои проверяем!
Никита похлопал ресницами.
— Я думал, ты понимаешь юмор. Мы хорошо проводили время. Развлекались вместе. Очевидно, что это не отношения с перспективой на брак. Не веди себя, как липучка.
— А как же твои родственники? Ты всегда отвечал, что не хочешь меня с ними знакомить, потому что мы проверяем чувства, а они очень своеобразные люди. И ни слова о том, что я для тебя просто посторонняя, которую ты и не планировал с ними знакомить. Что, в твоей жизни для меня места нет??
— Ты что-то не так поняла…
Он собрался уходить.
И Таня, наплевав на всю злость, кинулась к нему:
— Постой. Постой. Ты не можешь вот так уйти. Нам нужно поговорить… о нас. Никита, я хочу поехать с тобой. Я поеду. Я выучу язык, я найду там работу, я возьму кредит, если не найду деньги на переезд, и не буду для тебя балластом.
Но Никите было проще пропустить все мимо ушей.
— Ну, ты это… Не расстраивайся сильно. Ты классная девчонка, правда. Не скучай.
Он подошел к холодильнику, достал все контейнеры с едой, которые Таня, наивная и любящая, приготовила для него на неделю, будто он действительно собирался остаться, и, не сказав больше ни слова, не извинившись, не попрощавшись, направился к выходу.
***
Таня, все сидевшая в прихожей, думала, что прошло несколько минут, а прошло уже несколько часов. Она вытерла слезы рукавом халата, с трудом поднялась с пола и пошла на кухню. Там на столе стояли пустые тарелки, оставшиеся после ужина, который они так и не доели. Таня со злостью швырнула их в раковину.
Пострадало тогда много чего. И тарелки, и кружки, и ваза, и чай в упаковках…
Но, когда Таня разнесла кухню, ей ни капли не полегчало.
Таня взяла свой телефон и открыла список контактов. Нашла там номер Никиты, но, поколебавшись мгновение, так и не решилась позвонить. Что она ему скажет? Будет умолять его остаться? Будет просить передумать?
Хотела позвонить ему, а позвонила Кате.
— Кать, привет…
— Тань? Ты как-то странно говоришь…
— Никита… Никита уезжает… — от этих слов Тане снова поплохело.
— Уезжает? Куда?
— В Германию… Насовсем…
Из сбивчивого рассказа Катя смогла понять суть.
— Ну я же тебе говорила, Таня… Я тебя предупреждала… Но знаешь что? Я даже рада, что он уезжает. Теперь не будет морочить тебе голову.
— Я никого уже не смогу полюбить…
— Сможешь, Таня. Обязательно сможешь. Просто нужно время, чтобы залечить душевные раны. Время — лучший лекарь. Оно обязательно поможет тебе пережить это, и все наладится. А пока расслабься, отдохни, забудь его, как страшный сон. Давай я к тебе сейчас приеду? Мы сделаем какую-нибудь маску для лица, посмотрим смешную комедию, поедим вкусную пиццу? Отвлечемся от грустных мыслей.
Катя ходила за ней, как за ребенком. Долго. Очень долго. Выслушала все, что накопилось в душе у Тани. Вытирала ей слезы. Постоянно куда-то тащила, лишь бы Таня не сидела дома.
И, едва такая терапия начала приносить результаты, как у Тани зазвонил телефон.
Никита.
— Не отвечай, — перехватила мобильник Катя.
— Отдай, пожалуйста.
— Я отдам. Не держать же тебя. Но, если ответишь, вернешься к тому, с чего мы начали. Не отвечай.
— Катя…
— Тань, ты опять попадешься в ту же ловушку.
— А, если у него в Германии что-то не сложилось? Если ему там плохо? Если…
— Так это его проблемы!
— Отдай.
Таня забрала телефон и сама сбросила вызов.
