Тамара Сергеевна застыла у входа, держа в руках ведро с картошкой.
На скамейке под черёмухой сидел мужчина — худощавый, в мятых рубашке и брюках, с потертым рюкзаком. — Тётя Тамара? — он поднялся, сжимая в руке кепку. — Это я, Илья.
Ведро слегка покачнулось.
Илья.
Племянник её покойной сестры Ольги.
Двадцать лет назад он стоял у её гроба — молчаливый молодой человек с покрасневшими от слёз глазами. — Илья? — она поставила ведро, всматриваясь: засаленный воротник, стертые кроссовки, впалые щеки. — Заходи.
На веранде воцарилась тишина.
Илья уставился в окно, где колыхались яблоневые ветви. — Надолго? — спросила Тамара, наливая чай. — На пару дней, если не возражаете.
Потом уеду, не беспокойтесь. «Не беспокойтесь».
Её лицо исказилось лёгкой гримасой.
Будто он заранее просил прощения. — Работаешь? — Сейчас ищу.
Была… проблема.
Тамара прикусила губу.
Так просто к дальним родственникам не едут.
Дача в пригороде стоит дорого.
Может, он что-то слышал? — Комната наверху свободна.
Бельё в шкафу. — Спасибо, — он вскочил, чуть не опрокинув чашку. — Не хочу мешать.
В последующие дни она наблюдала.
Илья вставал перед рассветом, уходил в лес.
К обеду возвращался, молча принимался за работу — чинил забор, перекапывал грядки, менял доски на крыльце.
Работал с необычайным усердием.
Говорил мало — отвечал коротко. — Илья, ты ведь не за дачей сюда приехал? — спросила она за ужином на третий день. — Если деньги нужны… — Нет, — он поднял усталые глаза. — Мне ничего не надо, тётя Тамара.
Просто хотел побыть здесь.
В последнем месте, где меня… любили.
Голос его дрогнул.
У Тамары сжалось в груди. — Что случилось?
