Я закрыла тетрадь и разрыдалась.
Плакала долго, уткнувшись лицом в ладони, пока слёзы не иссякли.
Все эти годы я была уверена, что свекровь меня ненавидит.
Однако она просто не умела выражать любовь иначе.
Она хранила свою боль в одиночестве, не позволяя никому приблизиться.
Когда я наконец поднялась, обошла квартиру ещё раз.
В ящике комода обнаружила коробку с письмами — это была переписка Марины Васильевны с Игорем, когда он учился в другом городе.
Он отправлял ей длинные, тёплые письма, делился всем.
В том числе и тем, как счастлив со мной.
На обратной стороне одного из писем Марина Васильевна карандашом написала: «Он обрел своё счастье.
Я рада, хоть и боюсь это показать».
Я взяла телефон и позвонила маме. — Мам, можешь сегодня забрать Максима из школы?
Мне нужно ещё кое-что сделать.
Вечером я вернулась в квартиру на Леси Украинки с коробкой.
Внутри лежали фотографии Игоря, которые я когда-то спрятала, и его любимая книга — сборник стихов Пастернака с пометками на полях.
Я бережно поставила книгу на комод рядом с медалями и повесила одну фотографию на стену — ту, где мы с Игорем на море, счастливые и влюблённые.
Затем села за стол и открыла тетрадь на следующей пустой странице.
Взяла ручку и написала: «Дорогая Марина Васильевна.
Я прощаю вас.
Прощаю за всё.
И за себя, и за Игоря, который, я уверена, тоже бы простил.
Вы подарили мне это место — где я могу быть рядом с ним снова.
Спасибо вам.
Я буду приходить сюда каждую среду.
Обещаю».
Теперь по средам ровно в три часа я прихожу в квартиру на Леси Украинки.
Сажусь на старый диван, перечитываю дневник свекрови, смотрю на фотографии Игоря.
Иногда беру с собой Максима — показываю ему, каким был его отец.
Рассказываю истории, которые узнала из записей Марины Васильевны.
В этой квартире я обрела не только память об Игоре, но и прощение, которое даже не подозревала, что искала.
Прощение для свекрови, которая так и не научилась показывать свою любовь.
И прощение для себя — за то, что не попыталась понять её раньше.
Иногда, сидя у окна в тишине, мне кажется, что чувствую присутствие обоих — мужа и его матери.
Двух людей, которые любили друг друга и меня, каждый по-своему.
И я знаю, что где бы они ни были сейчас, они вместе.
И они знают, что я их помню.
