Подъезд выглядел ухоженным, стены были недавно окрашены.
Поднявшись на второй этаж, я остановилась у двери квартиры номер шесть.
Ключ легко вошёл в замок, словно кто-то недавно смазал его.
Толкнув дверь, я застыла на месте.
Квартира была однокомнатной, но необычайно светлой.
Большое окно выходило во двор, где была детская площадка.
Мебель почти отсутствовала — лишь старый диван, комод и стол у окна.
Но стены…
Стены полностью покрывали фотографии.
Я медленно вошла, тихо закрыла за собой дверь и подошла ближе.
На снимках был Игорь.
Мой Игорь.
Мой муж, которого пять лет назад забрала та ужасная автокатастрофа.
Игорь в детском саду.
Игорь в первом классе с огромным букетом цветов.
Игорь-подросток с гитарой.
Игорь-студент на выпускном вечере.
И наша свадебная фотография — та самая, на которой мы смеёмся, обнявшись под аркой из белых роз.
Я провела рукой по лицу, вытирая нежданные слёзы.
Все эти годы я старалась убирать его фотографии из своей квартиры — не могла смотреть на них без боли.
А здесь…
Здесь был целый музей.
Я прошла дальше.
На комоде лежали его школьные награды, медали с соревнований, его старый плюшевый мишка, которого он не расставался до десяти лет.
На полке стояли стопки тетрадей — я открыла одну случайно и узнала детский почерк Игоря.
Сочинение на тему «Моя семья», третий класс.
На стене висел огромный коллаж под названием «Наш сын».
Фотографии из разных лет, билеты в кино, засушенные цветы, газетные вырезки о его достижениях на работе.
Всё это было аккуратно собрано и оформлено в большую рамку.
Я опустилась на диван, не в состоянии больше стоять.
Руки дрожали.
Значит, именно здесь Марина Васильевна проводила всё своё время?
В этой квартире, ставшей святилищем, где хранилась память о сыне?
На столе у окна лежала толстая тетрадь в синей обложке.
Я взяла её и открыла на первой странице.
Там был заголовок: «Дневник матери.
Начат 15 мая 2019 года». Это было через месяц после автокатастрофы.
