Я пыталась поговорить с Алексеем, но он лишь улыбался и утверждал, что Ольга слишком ранима, воспринимает всё слишком близко к сердцу, что он её любит и никогда не причинит ей боли.
И я ему верила.
Боже, как же мне стыдно за это до сих пор.
Тебе было всего полтора года, когда всё случилось.
Алексей вернулся домой пьяным.
Я в тот момент была у вас, укачивала тебя.
Ты никак не хотел уснуть, — он ворчал.
Но потом он начал кричать, что ребёнок должен ложиться спать по режиму, а Ольга — плохая мать.
Она пыталась его успокоить, но он схватил её за волосы и потащил в спальню.
Я бросилась за ними, а ты в это время плакал у меня на руках.
То, что я увидела в той комнате, Игорь, до сих пор снится мне в кошмарах.
Он бил её целенаправленно и с особой жестокостью — по лицу, по телу, по рукам, которыми она пыталась защититься.
Он кричал, что она разрушила ему жизнь, что он застрял с ней в этой глуши.
Я попыталась остановить его, но он так сильно толкнул меня, что я упала, прижимая тебя к себе.
Ты плакал, захлёбываясь слезами, а он не останавливался, пока Ольга не перестала двигаться.
Потом он будто пришёл в себя, посмотрел на свои руки, на неё, на нас и, не произнеся ни слова, ушёл из квартиры.
Больше мы его не видели.
Я вызвала скорую помощь.
Ольга была без сознания.
Сломаны ребра, сотрясение мозга, внутреннее кровоизлияние.
Её увезли.
Врачи боролись за её жизнь три дня, но она так и не пришла в сознание и умерла.
Позже мне сказали, что передо мной стоит выбор: детский дом или моя опека.
Алексей пропал.
Его объявили в розыск.
Я забрала тебя, продала свою квартиру, купила эту, поменьше, и начала всё заново.
Ради тебя я жила.
Ты спрашивал о маме, а я говорила, что она заболела, что у неё не выдержало сердце.
И это была правда.
Только её сердце не выдержало так, как ты думал.
Про отца я сказала, что он уехал далеко и больше не вернётся.
Ты воспринял это спокойно.
Ты его не помнил.
Для тебя я была и мамой, и бабушкой.
