— О, Агата Львовна, добрый день! Концерт в доме культуры — помните? Вы просили напомнить, — пропела Катя, заглянув в расписание. — Ещё успеваете, начинаем ровно через час!
Катя прекрасно знала: если Агата Львовна съездила на кладбище — всё остальное у неё вылетает из головы. Поэтому всегда напоминала, звонила, будто вторая мама… А может, и первая. У Кати своей-то мамы и не было.
Познакомились они как раз на подобном концерте — два года назад. Тогда Катя, воспитанница детдома, помогала на мероприятии — волосы поправить, стулья расставить, кого-то приободрить. Шустрая, добрая, все её обожали.
Агата Львовна тогда помогала с благотворительным проектом — искала среди сирот талантливых детей и помогала им строить будущее.
После гибели мужа и единственного сына она пыталась заниматься благотворительностью в обычном формате, но поняла — просто так раздавать деньги бесполезно. Лучше — вкладывать в конкретных детей. С тех пор стала устраивать концерты, собирать средства, поддерживать тех, кому это действительно нужно.
Она встала у могилы, осторожно протёрла мрамор платком.
— Ну что, мои родные… Я пошла. Сегодня большой день. Ждите меня, скоро вернусь.
Слеза скатилась по щеке. Пять лет… Пять лет назад не стало Игоря.
Их жизнь тогда казалась почти идеальной. Молодые, небогатые, но счастливые. Открыли ферму, за три года поставили на ноги. Всё вместе. Даже не ругались.
Когда пришла долгожданная беременность — двойня — они были на седьмом небе. Врачи уверяли: всё в порядке. А потом…
— Агата, поговорить надо, — сказал однажды Игорь, серьёзный, как никогда.
— Ты был у врача?
— Да. Позвонил…
— Что с детьми?
— Один ребёнок развивается нормально. А второй… слишком активный. Забирает у первого воздух, питание. Один из них может не выжить. Доктор говорит — готовься. Останется, скорее всего, только один.
Она плакала трое суток. Игорь молчал. Делать-то всё равно ничего было нельзя. Когда начались преждевременные роды — её увезли. А потом… только темнота.
Очнулась разбитой, будто выжатой. Первое, что спросила:
— Что с ними?
— Сын. Один. Чудо настоящее! — ответили ей.
Один сын. Но когда ей в руки положили Диму — всё забылось. Глаза — в точности как у Игоря. Рос смышлёный, весёлый.
В тот день Игорь собрался на работу. Что-то забыл дома, а Дима — за ним. Мальчику всего четыре было, но настойчивый. Игорь усмехнулся: «Поехали, только быстро».
Агата пекла любимую запеканку. Их с Игорем блюдо. До офиса — всего десять минут, даже через дорогу не надо. Но когда прошло полчаса, а их не было — что-то ёкнуло. Она вышла. Во дворе — пусто. На улице — сирены, люди, скорая…
Синяя машина. Как у Игоря.
Её не пускали. Она билась, кричала, кусалась. Потом — снова темнота.
⸻
— Агата Львовна! — закричали дети, подбегая к ней. — Вы пришли!
— Какие же вы сегодня красивые! Всё помните? Готовы?
Дети загомонили, воспитатели подбежали.
— Агата Львовна, вам бы отдохнуть, пальто снять…
— Всё хорошо, Тамара Васильевна. Просто волнуюсь.
— В зале аншлаг, даже мэр пришёл! И ваш Андрей Юрьевич спрашивал.
Андрей… Он — человек, который за последние месяцы стал для неё близким. Не навязывается, помогает. Этот концерт он организовал, билеты продавал, спонсоров искал.
Агата вошла в зал. Люди аплодировали, дети выступали, смеялись. И вдруг — ведущая объявила:
— Сейчас перед вами выступит мальчик из другого города. Его судьба непростая, но голос — настоящий подарок.
Андрей склонился к ней:
— После концерта — в ресторан? В честь премьеры?
— Опять вы, Андрей Юрьевич…
— А что? Вы прекрасная женщина. Разве нельзя вас хоть раз уговорить?
Она собиралась отшутиться, но…
Увидела сцену. Увидела мальчика.
И всё исчезло.
Он стоял с микрофоном. Тот же взгляд. Те же глаза.
— Дима… — вырвалось из груди.
Мальчик вздрогнул. Агата потеряла сознание.
⸻
Очнулась за кулисами. Доктор, Андрей, суета.
— Где он? Где мой сын?!
— Агата, подожди…
— Дайте сумку!
Она достала фото. Мальчик на сцене — копия. Только постарше.
Через полчаса она уже стучалась в гримёрку, где дети ждали своего выхода. Увидела его. Глаза — те самые. Но… родинка чуть в стороне. Нос другой. Шрама нет. У Димы был шрам от качелей.
— Прости… ты Костя?
Он кивнул.
— Можно с вашей воспитательницей поговорить? В кафе?
Женщина согласилась.
— Про Костю хотите узнать?
— Да.
— Он с рождения в больницах. Серьёзные проблемы. Думали, не выживет. Но появился врач, оперировал его бесплатно, увёз за границу, потом вернул. Родителей не было. Документы — пусто.
Агата слушала, и в сердце билось: это — он. Она не могла ошибиться.
— Адрес детдома, пожалуйста. И… никому не говорите пока. Завтра приеду. Всё проверю.
⸻
— Ты правда поедешь? — спросил Андрей.
— Конечно. Я должна знать правду.
Костю она навещала каждый день. Он смеялся, обнимал её. А у неё замирало сердце.
Через десять дней приехал Андрей.
— Всё подтвердилось. Это твой сын. Ошибка в роддоме. Второй мальчик родился живым, но слабым. Врачи решили не говорить. А ты уже была выписана… Всё скрыли. Прокуратура разбирается.
— Значит, он жив. Он мой…
— Костик! У тебя мама нашлась! — закричал кто-то из детей.
Костя вышел в коридор, увидел её.
И они бросились друг к другу. Агата упала на колени и впервые за пять лет заплакала от счастья.
⸻
Она забрала Костю сразу. Директор что-то говорил, но она лишь бросила:
— Моего ребёнка у меня забрали. А теперь — вернули. Пошли, сынок.
В машине Андрей спросил:
— На кладбище?
Она кивнула.
— Тут папа и брат. Вы были близнецы…
Пока Агата прощалась у ограды, Андрей остался.
— Я тебя не знал, Игорь, — сказал он, глядя на надпись. — Но раз она тебя любила — ты был хороший. Разреши мне… попробовать сделать её счастливой.
Агата повернулась. Улыбнулась сквозь слёзы.
Теперь у неё снова была семья. И она была — жива.
