Тетя Люда появилась у нас в четверг, а в воскресенье уже развалилась на диване с видом королевы, требующей подать ей зефир и кофе.
«Ты бы, Светка, жалюзи открыла — мрачновато тут», — бросила она, не отрываясь от телефона.
Муж, Костя, лишь покорно улыбался: «Она у нас прямолинейная». Прямолинейная. Да, это мягко сказано.
К пятнице я перепробовала все её «любимые» блюда, но каждое удостаивалось гримасы. «Картошечка суховата», «Супчик пресный» — комментарии сыпались, как град. А в субботу случился кульминационный аккорд.
Я, уставшая после работы, сварила тыквенную кашу — не шедевр, но с душой. Тетя Люда тыкнула ложкой, сморщилась: «Приготовь-ка нам голубцы, а не эту размазню. Мужчин надо кормить плотно!»
Костя замер с ложкой. А я вдруг отчетливо вспомнила, как три дня назад она назвала мое платье «мешком», а вчера поинтересовалась, не бесплодна ли я — «а то лет вам уже…». В горле запершило, но не от обиды — от злости, которая копилась, как пар в скороварке.
— Знаете, тетя, — начала я, — голубцы — блюдо семейное. У нас их готовили сообща: мясо рубили вместе, капусту обдавали кипятком, заворачивали рулетики…
Я встала, взяла со стола её тарелку с нетронутой кашей.
— Давайте так: я принесу капусту, фарш, рис. Покажете, как надо? Ведь вы же у нас гостите целую неделю. Наверное, соскучились по готовке?
Она покраснела, как рак.
— Я ж гостья! Да я в ваши годы…
— В наши годы вы уже двух детей растили, — мягко перебила я. — А я вот работаю, дом веду. Так что если хотите голубцы — давайте вместе. Или… сварите компот. Чтобы не сиделось скучно.
Костя фыркнул в салфетку. Тетя Люда вскочила.
— Да как ты смеешь! Я в дом племянника приехала, а меня…
— Приехали без приглашения, — вдруг сказал Костя, глядя в тарелку. — И Света три дня отпрашивалась с работы, чтобы вас развлекать.
Он встал, подошел ко мне, взял за руку. Ладонь была теплая. Тетя ахнула, словно мы её обварили кипятком. Через час она, громко хлопая дверьми, упаковывала чемодан.
— Воспитывай свою жену! — рявкнула она Косте на прощание. — И жалюзи всё-таки смени!
Когда такси увезло её, мы сидели на кухне, допивая чай.
— Я думал, сама уедет, если не обращать внимания — Костя обнял меня за плечи. — Ничего, — я прижалась к его руке щекой. — Зато теперь знаю: твоя прямолинейная тётя боится кастрюль с капустой.
На следующий день я всё же приготовила голубцы. Ароматные, с томатной подливой.
Костя съел три штуки, а я, глядя на пустую тарелку тети Люды, которую по привычке поставила, вдруг рассмеялась. Оказалось, говорить «нет» — тоже кулинарный талант.
