– Дед, ты чё развалился тут? – насмешливо протянул парень в яркой куртке, проходя мимо старика, прислонившегося к холодной стене остановочного павильона.
– Помогите… хоть кто-нибудь… – прошептал Роман Леонидович, пытаясь поднять глаза. Едкий ветер бил по лицу, в теле словно разлилась слабость, и он не мог пошевелить ногами.
– Забей, Андрей, пошли быстрее в ТЦ! – крикнула издалека девчонка с телефоном, которая была рядом с парнем. Вскоре оба исчезли, не обернувшись.
Роман Леонидович горько вздохнул. Второй автобус за сегодня ушёл, а ноги не слушались. Неужели всё? Неужели так оно и закончится? Он попытался встать, но качнулся и чуть не рухнул, когда кто-то неожиданно подхватил его под локоть.
– Не шевелитесь! – голос звучал мягко, тревожно.
Приподняв голову, Роман Леонидович увидел девушку лет двадцати шести: лицо озабоченное, на щеках лёгкий румянец. Рядом стоял рослый парень, что-то торопливо говоря в телефон:
– Скорая? Приезжайте срочно, человек плохо выглядит, очень ослаб!
Глаза старика защипало от слёз – от благодарности и бессилия. Ему стало казаться, что всё-таки не весь мир оказался холодным…
Ещё полгода назад Роман Леонидович жил в своей деревне, имел большой участок земли, пил воду из колодца и наслаждался покоем. Городской шум он ненавидел, считая, что там люди теряют душу, спешат, никого не замечают.
Да и к врачам он не любил ходить: много лет считал, что выманивают деньги, а заболеть всерьёз он не даст себе, вот и всё.
Но в последнее время здоровье пошатнулось: сердце побаливало, давление прыгало. Местный фельдшер грозил больницей, но старик упорно отмахивался: посижу дома, попью травки, отпустит – так думал он, пока не понял, что ему элементарно не хватает лекарств из деревенского медпункта.
Пришлось ехать в город: купить таблетки, глянуть цены… Ну и в тот же вечер планировал вернуться на рейсовом автобусе.
Только вот незадача: зима, автобус ходил по изменённому расписанию. Роман Леонидович опоздал на один рейс, не успел на второй.
Зашёл перекусить в дешёвую забегаловку, но голова так раскалывалась, что выпитый чай только подстегнул слабость. А потом он вышел и осознал, что ноги не держат. Не доходя до остановки, понял: обморок близко. И – упал.
Пара подростков прошла мимо, улыбаясь, будто он просто забулдыга, который не может даже встать. Одна женщина бросила быстрый взгляд и отвернулась… Мир оказался равнодушным. И если бы не эта случайная девушка, которую звали Оля, и её друг Никита…
Когда медики скорой подняли старика, он был уже в полубессознательном состоянии. Оля с Никитой помогли занести его в машину, поехали с ним в приёмный покой. Там Романа Леонидовича осмотрели, сделали кардиограмму: да у него просто жуткое переохлаждение, давление критично низкое…
Оказалось, у старика не было при себе документов – ни паспорта, ни полиса. Он, видимо, забыл их в деревне, а может, потерял в дороге, уже и сам не помнил. Врач нахмурился:
– Вы помните хоть ваш адрес? Фамилию? Как вас зовут?
– Роман… Леонидович… а больше… что-то не соображу… – пробормотал старик с отрешённым лицом.
Видимо, от стресса и болезни память пошла сбоями. Оля потрясённо смотрела: ну как быть? Не выкинуть же его теперь на улице?
– Держать его у нас надолго не можем, мест нет, и документы нужны, – развёл руками врач.
– Тогда… мы… возьмём его к себе! – решилась Оля, Никита кивал. – У меня пока съёмная квартира, но хоть не будет один на улице…
Да, ситуация казалась странной. Но их сердца не позволили бросить старика. Никита пытался отговорить: может, есть соцслужбы? – однако Оля стояла на своём: нет, не стану ждать, пока он снова окажется умирать на морозе.
Так начался новый этап в жизни Романа Леонидовича – жизнь рядом с чужими людьми, которые оказались добрее многих своих.
Первую неделю старик почти не вставал с дивана. Оля кормила его бульонами, Никита привозил лекарства. Сам Роман Леонидович иногда вдруг выговаривал: деревня… автобус… я помню… – но конкретных названий назвать не мог. Никуда он не звонил, не писал – ничего не помнил точно.
Оля и Никита расклеивали объявления по городу: Найден пожилой мужчина, на вид 65–70 лет, имя Роман Леонидович. Ищем родственников! Выкладывали в соцсетях, но без толку.
Периодически являлись мошенники, пытаясь признаваться в родстве, но быстро сдавались, не зная деталей. Прошёл месяц, потом второй. Никто не объявился.
Между тем Роман Леонидович понемногу привык к обстановке, стал помогать: иногда мыл посуду, сдержанно шутил, хотя продолжал чувствовать себя неловко. Он всё время думал о доме, который ему мерещился, о деревенской улице, и плакал ночами, когда никого рядом не было. Неужели я никогда не вспомню, где это место?
На третий месяц Оля не выдержала:
– Всё, Никита, давай возьмём отпуск или выходные, объездим ближайшие сёла. Может, кто-нибудь его узнает?
– Отличная идея, – поддержал Никита.
В одном месте крутнули у виска, когда увидели их самодельные плакатики. В другом – пообещали дать знать, если что узнают. Так ничего не вышло. Но наконец, на заправке кто-то посоветовал заглянуть в посёлок Тростянка, мол, там частенько останавливался похожий дед, который газеты покупал в ларьке.
В Тростянке они подошли к единственному ларьку, где женщина-продавщица, увидев Романа Леонидовича, встрепенулась:
– Так это вы! Господи, вы же пропали давно. Я помню, как вы пару раз покупали прессу, вы такой вежливый, интеллигентный… Но потом перестали приходить. Я ещё спрашивала людей, говорили, вроде болеете. А помощница Лена, сказала, хозяин уехал в город. Вот и всё!
Сердце Оли ёкнуло: если у него была помощница Лена, почему та не подняла тревогу, когда хозяин пропал? Продавщица только руками всплеснула: не в курсе подробностей, но знает, что у Романа Леонидовича дом на окраине, с белым забором.
– Похоже, вы богатый человек, раз помощницу держали? – подмигнул Никита.
Старик смутился, но не смог вспомнить, как обстояли дела, только чувствовал, что правда где-то близко.
Следом они направились на окраину. Там и увидели: действительно, стоит ухоженный дом с белым забором, но оттуда доносились чужие голоса, во дворе стояла иномарка. Роман Леонидович нахмурился. Неужели там живут люди, которые вовсе не хозяева?
Оля решила не лезть напролом. Они вернулись в город и всё рассказали старику. Он сидел, переваривая информацию, а потом… вдруг лицо озарилось вспышкой узнавания:
– Чёрт возьми! Да, теперь я помню: это мой дом! Я жил там. А Лена помогала по хозяйству. Видимо, она и решила, что раз я исчез, можно всё присвоить!
А вместе с воспоминаниями вернулось и его имя-фамилия, и детали прошлого. Роман Леонидович прослезился: я ведь уже был уверен, что не вернусь. Спасибо вам, дети, что не бросили меня.
Нау тро они с Олей и Никитой позвонили в местный отдел полиции, объяснили ситуацию, написали заявление о самозахвате имущества. Затем всей командой поехали в ту самую деревню, где стоял его дом. Полицейский с группой сопровождал их, чтобы не возникло проблем.
Войдя во двор, они застали Лену и её сожителя. Те нахально хозяйничали: в ограде сушилась их одежда, в комнатах царил беспорядок. Увидев Романа Леонидовича, Лена обомлела:
– Вы… живы? А я думала…
– Думали, не вернусь? – тихо спросил он, пытаясь сдержать возмущение.
Полиция быстро обнаружила бумажные следы: сожитель Лены пытался перевести часть счетов на себя.
Оказалось, они готовились объявить хозяина умершим и вступить во владение, пока всё это время Роман Леонидович фактически скитался, страдая от потери памяти.
– Всё понятно. Собирайтесь, поедем в участок, – коротко сказал полицейский, выводя парочку под руки.
В доме было грязно, но он оставался цел. Роман Леонидович сел на стул, положил голову на руки: Господи, спасибо, что я не остался там умирать… И спасибо вам, ребята. Оля улыбалась, а Никита благодарно похлопал старика по плечу.
Вскоре навести порядок помогла знакомая Оли – Валентина Ивановна, женщина лет сорока пяти.
Она привезла несколько мешков со старыми тряпками, ведро со швабрами, окликнула своих детей-подростков, чтобы убирались быстрее. Роман Леонидович восхищённо глядел: какая деятельная, а голос тёплый…
Валентина Ивановна осталась у него подольше, чтобы помогать с хозяйством. Со временем они сблизились: дед был одинок, она растила детей после смерти мужа. Почему бы не объединить усилия? – подумал старик. И предложил:
– Валентина Ивановна, всё равно вам трудно в городе… А я тут один… Хотите переехать? Дом большой. Дети будут жить на свежем воздухе.
– Я… согласна, наверное. Только не слишком ли это смело? – растерянно спросила она, но внутри у неё была радость.
Через пару месяцев всё устроилось как нельзя лучше: Лена и её дружок после следствия были осуждены за мошенничество. Роман Леонидович вернул дом в прежний порядок, помогая с огородом, а Валентина Ивановна привнесла в жилище уют: белые занавески, цветущие комнатные растения. Её дети с удовольствием возились с козочкой и курочками, которых завёл Роман Леонидович.
Оля с Никитой частенько наведывались, привозили гостинцы, сажали ягоды в саду. Их добрый поступок не только спас чужую жизнь, но и подарил счастливую семью.
В один из солнечных июньских дней дети бегали босиком по траве, а Роман Леонидович сидел на скамеечке вместе с Валентиной Ивановной. Он рассказывал, как когда-то, зимой, мог бы так и остаться лежать на городском асфальте… Если бы не Оля с Никитой.
– Знаешь, Валя, если бы не они, может, ничего бы и не было сейчас. Даже нас с тобой… – сказал он негромко.
Женщина сдобно улыбнулась, глядя на детей, резвящихся у забора.
