— Бабушка – ладно! Но ты-то хороша! Предала собственных родителей! Что ты с этой квартирой делать собралась?
— Жить я там буду! – отрезала Даша. – Буду жить в своей квартире…
— Ну, я так этого не оставлю! Егор, ты слышишь? Пойдем в суд! Знала я, что свекруха меня ненавидит, не знала, что до такой степени…
Суд… Даша не знала, просто мать угрожает, или правда они пойдут в суд, но деньги на адвокатов начала откладывать. Что мать скажет в этом суде?..
***
Илья был расстроен. Нет, не разводом – всё к тому шло. Давно уже он смирился с тем, что когда-то они с Надей совершили ошибку. Но пока его бывшая жила с ним в одной квартире, – своей у Нади не было, к родителям она возвращаться не желала, — видит Бог, у Ильи находились поводы для огорчения.
Когда делишь крышу над головой с любимым человеком – это одно. Но когда с бывшим любимым… на стадии «всё раздражает» — это и так-то не просто, а Надя к тому же была такой выдумщицей.
Вот и сейчас, она снова «обрадовала» Илью. И он очень расстроился. Да что там, расстроился! В бешенстве он был.
— По-моему, ты спятила! – процедил он сквозь зубы. – Что ещё за приколы? Разве у нас так делают? По-моему, это какая-то европейская забава.
— Делают! Есть сайт специальный. «Отпуск по обмену» называется. Илюша, ты же хотел от меня отдохнуть, ну признайся. – протянула она. – Вот и отдохнёшь!
— Отдохнешь?! Ты подсовываешь ко мне в квартиру какого-то совершенно постороннего человека, и предлагаешь мне так отдыхать?! Да может… может, она отравит меня, мне откуда знать?! Ты не имеешь на это права!
— Имею! – парировала Надя. – Я тут прописана! Дай мне денег на нормальный отпуск, и я поеду отдыхать в гостиницу!
— Кому вообще нужен отпуск на Дальнем Востоке?! Ересь какая-то… — проигнорировав просьбу о деньгах, спросил Илья. – Она из столицы? И поедет сюда? На целых десять дней?
— Именно! А я поеду в столицу!
— Тоже с её мужем жить в одной квартире? – продолжал кипеть Илья.
— Да нет. У неё, вроде, своя однушка. Живет одна. Кстати, на самой окраине. Но я так давно мечтала побывать в столице!
— Дурь какая, прости Господи! Надя, так нельзя! Ты знаешь, что нашу квартиру разменять нормально невозможно…
— Твою квартиру. – подколола Надя.
— Мою квартиру. Ладно, ты не хочешь возвращаться к родителям. Ладно, ты никак не выберешь себе съемное жилье – то тебе далеко, то дорого. Но это же всё твои проблемы! А не повод подселять ко мне не пойми кого… я против!
— Но я уже договорилась! – взмолилась Надя. – Позволь мне этот отпуск, и я съеду в любую дыру!
— Ладно! Допустим, ей хочется побывать в Комсомольске-на Амуре. – сбавил обороты Илья. – Но что, у москвичей нет денег на гостиницу?!
— Да я не спрашивала! Какое мое дело? Я хотела на халяву в Москву – я нашла способ. Поэтому, в субботу улетаю, а Даша – прилетает. Встречать её не прошу. Но будь дома! Дай ей мой комплект ключей, и не обижай её. Хорошо?
— И ты правда съедешь после отпуска?
— С первой же зарплаты. Клянусь!
— Абсурд какой-то… — пробормотал Илья. – Надеюсь, твоя подмена не маньячка. Что за радость, ехать в квартиру к чужому мужику?!
— Я сказала ей, что комната отдельная.
— Если мы не разъедемся, когда-нибудь я тебя придушу за твои фокусы. – грустно сказал Илья, и вернулся в свою комнату.
У него было важное дело: он рисовал. В свободное от работы время. Илья работал барменом в ресторане. Кстати, там они с Надей и познакомились. Она тогда этим его и зацепила. Своим авантюризмом. Желанием делать всё не так, как принято. Стремлением к свободе. Удивительно, что после развода Надя всё никак не могла уйти: Илья был уверен, что она тут же найдёт себе кого-то. Или просто отправится автостопом по стране, чтобы найти себе приключений на пятую точку.
Ритм Надиной жизни не совпадал с его собственным. Хорошо повеселиться выходные. Ладно, отпуск. Но в остальное время нужно работать. А Илья ещё хотел спокойно рисовать – Надя его здорово отвлекала. Несколько лет им понадобилось, чтобы понять: не уживутся волна и камень, стихи и проза. Лёд и пламень… кажется, из Пушкина, но там в другом смысле использовано.
Надя была волной, стихами, и пламенем, конечно. И вот теперь её очередная задумка, да ещё когда они уже развелись, сводила Илью с ума. Почему он должен быть паинькой с какой-то чужой тёткой из Москвы?
Звонок в дверь разбудил его ни свет, ни заря. А Московская тётка оказалась молодой девушкой, одетой в джинсы и косуху, с рюкзаком на плечах. Наверное, они все примерно одинаковые, эти безбашенные Нади, Даши. Им и пятьдесят будет, а они попрутся через всю страну, жить непонятно где, и с кем.
Пока Даша что-то извинительно щебетала, Илья нашарил взглядом на крючке Надины ключи и всучил девице, игнорируя её «Простите» и «Добрые утра». Сунув ключи ей в руку, он повернулся к гостье спиной и пошёл досыпать. Какое доброе утро?! Сколько сейчас? Пять? Полшестого?
Почему-то сон возвращаться не желал. Нет, это издевательство просто! А у него смена с двенадцати. Илья совершенно не выспался и разбит, а как тут уснёшь, когда в квартире чужой человек? И почему он её не слышит? Чем эта Даша там занимается вообще?!
Звуков не было, зато в комнату проник аромат кофе. Ароматами хорошего кофе Илью было не удивить – на работе варили всякий. Но не дома. Дома у него так не пахло. Дома лень-матушка заставляла засыпать порошок в чашку и заливать водой – аромата не было. Илья вздохнул… маньячка бы не стала варить кофе. Наверное.
Он оделся. Пригладил волосы, глядя в камеру смартфона. Вышел из комнаты. Вот почему Илья не слышал её! Она закрыла дверь в кухню. Дверь, к слову, не закрывалась, но девица чем-то подоткнула её. Свернутой бумагой. Картонкой какой-то. Ну вот, она уже тут и хозяйничает. Илья открыл дверь и вошёл. Даша чуть не поперхнулась.
Поставила чашку на стол и пробормотала:
— Простите. Я думала, что меня там не слышно.
— Вас и не слышно. – недружелюбно сказал Илья. – Запахи слышно.
— Садитесь, я вам налью.
— Я умоюсь сначала. В чём вы вообще сварили кофе? У меня нет турки. – он вытянул шею, заглядывая за спину Даше, туда, где стояла плита.
— В ковшике обычном. Ковшик у вас есть.
— Да? – почесал голову Илья. – Я не помню. А кофе с собой привезли?
Она кивнула.
Он пошел умываться, а когда вернулся, на столе ещё была яичница и бутерброды.
— Это тоже всё было у меня?
— Что-то у вас. Что-то у меня с собой. Вкусная колбаса, московская. Попробуйте!
Илья попробовал. Колбаса как колбаса, у них на Дальнем востоке вкуснее.
— Ладно. Я пойду к себе. До работы ещё часов пять. А у вас какие на сегодня планы?
— Я бы хотела выспаться после перелета.
— Та вам Надя в комнате оставила постельное белье. – он встал и пошел к двери, но обернулся. – Да, Даша!
— Да?
— Надеюсь, мы не будем друг другу мешать. Меня поставили перед фактом с этим вашим отпуском… деваться некуда, но я надеюсь на понимание.
— Илья… приводить гостей и устраивать вечеринки я не собираюсь, если вы об этом. А как ещё я могу вам помешать, даже не представляю…
— Почему вы не отдыхаете по-человечески? По путевкам? Просто в гостиницах? Что это за прикол такой?
Даша пожала плечами и ничего не ответила. Она и не должна была. Не станет же она каждому встречному рассказывать, что так сложились обстоятельства. Что денег сейчас не густо, а уехать подальше от столицы ей было просто жизненно необходимо.
Даша легла и уснула. Уснула сразу, не успев себя толком пожалеть. Всего полтора месяца назад у неё умерла любимая бабушка, и она съехала от родителей. Квартиру бабушка оставила Даше. Нет, не так. Ещё при жизни бабушка переписала квартиру на внучку.
— Знаю я твою мать. – Вздыхала бабуля. – Да и сынок мой, Егорушка, не лучше. Налетят аки стервятники. А так, метры твои, и нечего тебе предъявить. Вон ведь до чего дожили мы, Дашуля. Квартиры в Москве каких-то безумных денег стоят! Люди из-за них в нелюдей превращаются…
Даша квартиру приняла и документы получила. Она, конечно, с ужасом думала о том, что у родителей и так хватает поводов ненавидеть друг друга и бесконечно ругаться, но когда мать узнает, что квартира свекрови уплыла мимо них прямо к Даше, это будет и вовсе ужас.
— Ты только живи подольше, бабуля! – умоляла она Галину Захаровну. – Живи! Что тебе купить? Витамины какие врач прописал?
— Ой, да не люблю я эти поликлиники, ты же знаешь! Я лучше почитаю посижу.
Когда бабушки не стало, а мать узнала, что квартира не переходит по наследству единственному сыну Галины, она устроила скандал.
— Бабка – ладно! Но ты-то хороша! Что ты с этой квартирой делать собралась?
— Жить я там буду! – отрезала Даша. – Буду жить в своей квартире…
— Ну, я так этого не оставлю! Егор, ты слышишь? Пойдем в суд! Знала я, что свекруха меня ненавидит, не знала, что до такой степени…
Суд… Даша не знала, просто мать угрожает, или правда они пойдут в суд, но деньги на адвокатов начала откладывать. Что мать скажет в этом суде? Что невменяемая бабка оставила квартиру невменяемой внучке? Чем доказывать будет? Почему мать такая злая? И почему единственный человек, который её по-настоящему любил, умер. Ушёл куда-то, откуда не возвращаются… и никто не знает, что там.
Даша проснулась и поняла, что чувствует себя не очень. Наверное, смена часовых поясов так по ней шарахнула. Чтобы как-то размяться и отвлечься, она убрала квартиру. Сначала убедилась, что дома кроме неё никого, потом навела порядок. Единственное, что Даша не тронула – письменный стол хозяина дома. Она только полюбовалась тем, что увидела. Даже в руки брать не стала. Слишком хорошо это было сделано…
После уборки она нашла макароны, сыр, приготовила макароны с сыром, собралась и пошла гулять по городу. Вроде бы ей стало получше. Может быть, хватит уже страдать и оплакивать бабушку? Ей было восемьдесят. Она бы прожила, возможно, дольше, если бы полжизни не переживала за то, что её единственный сын женился неудачно.
— Жена должна быть доброй! – говорила она.
Дашу бабушка любила, прививала ей доброту с детства. Они много времени проводили вместе. А теперь Даша… осталась одна на всём свете. Сирота при живых родителях.
Город был… хорошим. Красивым. Даша дошла до набережной. Полюбовалась на холмы на другом берегу. Подумала о парне, в квартире которого ей предстояло жить десять дней. Тоже сердитый какой-то. Ну она сама рискнула! Могла бы ещё повыбирать… но с этой Надей они как-то разговорились, и быстро договорились. Она предупредила:
— Илья ворчун, но мужик хороший. У нас тут такие на вес золота – непьющий, хоть и в баре работает. Рисует. Добрый. Комната твоя отдельная и изолированная, внутри защелка есть на ручке. Так что, переживать тебе точно не за что.
Добрый, ага. Даша подумала, что ей, наверное, не везет на добрых людей. Илья явно не добрый, и явно недоволен тем, что у него гости. Ну, может, если Даша будет удобной гостьей, то и ничего. Надя-то, по ходу, вообще не убирает в квартире! Или, очень поверхностно. Холодильник опять же полупустой…
Нагулявшись, Даша сходила ещё в Городской краеведческий музей, с удовольствием послушала экскурсовода. Полюбовалась на экспозиции разных лет. Решила, что для одного дня ей достаточно. Вернулась домой, поела и легла спать. Подумала, встала, закрыла защелку, и снова легла.
Илья вернулся и обнаружил, что дома чисто, а на плите ужин. Чистота его… напугала. Он стремглав бросился в свою комнату, к столу, и увидел… что стол никто не трогал.
Никакой уборки на столе не было. Сколько они с Надькой ругались в свое время, когда она, создавая видимость бурной деятельности и генеральной уборки, небрежно хватала его альбомы и отдельные листки и запихивала всё чуть ли не комом в ящик стола. И как он хотел её за это… убить!
Не убил, но ситуация пошла в копилку причин для развода. Илья подогрел макароны, поел. Запил чаем. Вот работка у него… до ночи скачет за стойкой, как угорелый, а потом ест на ночь. Правда, сегодня суббота… наплыв. Аншлаг.
Потом ещё и не уснешь полночи. Как-то так это работает – после смены невозможно уснуть. Слишком большой обмен энергией с людьми, видимо. Они ещё иногда говорят. Говорят, говорят… несут что-то там. А Илье хочется одного – домой, за стол, рисовать.
Перед сном он думал о Даше. Может, оно и ничего. Вон она какая… убрала, а к столу и не прикоснулась. Он проверил – в комнате чисто. Значит, понимающая. Не тронула только стол. Еду приготовила. Кофе в ковшике сварила.
Красивая, опять же. И вроде не взбалмошная, как его бывшая. Стоп! О чем он думает? Это просто какая-то левая девица из столицы! А о чем, простите, думать молодому здоровому мужику, у которого за стенкой женщина?
Всё-таки уснул. Утром проснулся – дверь в кухню закрыта. Он принял душ, оделся и прошёл в кухню. И… обалдел. Даша явно плакала. Веки припухли и красные.
— Ты чего? – от растерянности он перешел на «ты». – Тебя обидел кто-то? На хулиганов нарвалась?
— Да нет! Что ты? Всё хорошо! У вас замечательный город! Мне очень понравилось.
Она приняла его «ты».
— Слава Богу. Я думал, что-то случилось.
— У меня бабушка недавно умерла. Пытаюсь вот… переварить. Не могу пока. – она встала и налила ему кофе. – Я видела вчера. Там, на столе.
Даша резко сменила тему, но Илья тоже умел быстро переключаться – специфика работы.
— Спасибо, что не тронула.
— Нет, я же понимаю. Но слушай! Классно! Ты что же, никому это не показываешь?
— Нет. Просто рисую.
— Ты не просто рисуешь. Ты делаешь потрясные комиксы! Я даже улыбнулась. Смешно. Красиво. Ты должен это кому-то показать! – эмоционально сказала Даша. – Нельзя прятать свой талант!
— Сказала девушка, которая от горя убежала через всю страну. – брякнул Илья.
Ну не любил он разговоров про свою нереализованность! Больно ему было.
— Зачем ты так? – побледнела Даша и встала.
Илья тоже вскочил.
— Прости! Я не хотел.
У неё дрожали губы. Видимо, она и так была на взводе. Зачем он, правда? Даша расплакалась. Илья кинулся утешать – обнимать, гладить по голове. Потом как-то само собой они поцеловались. Ну и…
Оставшиеся девять дней они провели вместе. В свои выходные Илья гулял с Дашей по городу, показывал достопримечательности. Но в основном они проводили время дома, в комнате. В его.
Позвонила Надя и сообщила, что влюбилась.
— Какое совпадение. – пробормотал Илья. – Ты не вернешься, что ли?
— Нет! – радостно крикнула она. – Пришли мне вещи! Адрес я скину.
— Хорошо! Надь… — он почувствовал, что она сейчас бросит трубку.
— Ай?
— Я рад за тебя! И… спасибо!
— Ага! Пока! – крикнула бывшая.
Даша уезжала. В рюкзаке она увозила трофей. Очень надеялась, что Илья не хватится нескольких листков, изрисованных не сегодня. Потом уже она сообразила, что можно было не мародерствовать, а сфотографировать комиксы. Но любовь начисто отшибает мозги.
— Бери скорее отпуск. Я тебя жду! – говорила она Илье, целуя его.
— Хорошо! Я возьму. Я приеду. Надо только вещи Наде отправить, там много, везти тяжело.
— Да! Она мне написала, что ключи мои у соседки. По-моему, Надя и десяти дней не прожила у меня.
Даше стало легче. Любовь исцелила скорбь. Не до конца, конечно, но…
Отпуск Илье дали только через два с половиной месяца – искали замену. Он уже истосковался по своей отпускнице Дарье. Она встретила его в аэропорту. Илья обнял её и выдохнул. Неужели? Наконец-то он снова держит её в объятиях.
— А у меня для тебя сюрприз. – сказала Даша уже в аэроэкспрессе. – Я нашла тебе издателя. Твои комиксы будут издавать! Представляешь?
Илья ошарашенно молчал. Даша перепугалась.
— Ты чего? Ты не рад? Илья… я сделала что-то не так? Ты не хотел? Ну прости! Не хотел – не надо, значит!
Она была готова расплакаться. Да что с ним такое?
— Я рад, Дашка! Я просто счастлив! Просто… просто так не бывает!
— Всё бывает. – сказала Даша, сжимая его руку. – Моя мама передумала идти в суд. Так что, теперь я верю, что в жизни бывает всё!
