— Ты с ума сошла? — наконец выдавила она. — Сядь на свою полку и помалкивай, только отдых нам портишь!
Поезд начал замедляться. Я увидела, как мы стали приближаться к станции.
— Может, сойти прямо здесь, чтобы больше никогда её не видеть? — мгновенно появилась мысль.
— Опять футболку замарала, Настя? — сказала Ирина Петровна с неприкрытым раздражением. Она сидела напротив меня на верхней полке и смотрела на меня, выискивая очередной изъян.
Мы ехали в поезде уже два часа, а она с первой минуты не переставала придираться ко мне.
Рядом храпел Иван Сергеевич, её муж. Его живот, выступающий из-под майки, покачивался в такт движению поезда.
А где-то под столом нервно подрагивал крошечный Мотя, её карликовый чихуахуа, который то и дело визжал и скрёб лапками по полу, едва Ирина Петровна хоть на секунду переставала его гладить. Она слезла и подхватила собачку.
— Да это всего лишь капля воды, — тихо ответила я, устало глядя в окно.
Если честно, мне уже на перроне хотелось сбежать куда-нибудь подальше. Мы ехали на юг. Долгожданный отпуск.
— Вода, говоришь? — хмыкнула Ирина Петровна, продолжая сверлить меня взглядом. — Ну да, вода. А вчера ты вообще надела юбку, которая тебя полнит. Я же тебе говорила, что тебе надо носить что-то посвободнее. Ты же всё-таки взрослая женщина, а не девочка уже.
Как бы я не старалась, для неё я всегда была недостаточно хорошей — ни в уборке, ни в готовке, ни в том, как выгляжу.
— Сынок, зачем тебе эта бегемотиха?
В первый день она не подбирала слова. Он привёл меня знакомиться с родителями, а она с порога выдала это.
Я стояла ошарашенная, а она улыбалась, мол, пошутила.
— А это даже хорошо, рожать будет легче.
Мне пришлось сделать вид, что её слова никак меня не задели. Держала Пашу за руку и мило улыбалась.
— Я её так раскормлю, что ни один мужик не посмотрит!
Конечно, я немного поправилась и старалась подбирать другую одежду. Так ведь она сама тащит мне свою выпечку. И попробуй только откажись — скандал!
Однажды случайно услышала разговор свекрови со свекром.
— Вань, наш Пашка серьёзно на ней хочет жениться, а мне вертихвостка в семье не нужна.
— Ты о чём?
— Буду её усиленно кормить булками да пирогами. Она у меня станет, как тётя Клава, в обхвате больше бочки, зато в браке уже 50 лет!
Я, конечно же, привыкла к таким странным вещам с его стороны, но это уже было за гранью. Решила отомстить.
Подарок на юбилей
Как-то с подругой мы прогуливались по городу. Я рассказала ей странный план свекрови.
— Да она у тебя прям серый кардинал!
У Ирины Петровны через несколько должен быть юбилей, и мне хотелось сделать ей особый подарочек.
— Смотри! Точь-в-точь как она!— сказала я подруге и расхохоталась.
В зоомагазине наткнулась на маленькую, вечно визжащую собачку, которая забилась в углу клетки и смотрела на меня дикими глазами.
— Отличный подарок для любимой свекрови! Пускай теперь её откармливает!
Настал день юбилея
Я уже предвкушала увидеть выражение лица свекрови, когда подарю ей собачку. Ирина Петровна терпеть не могла громких звуков, а тут прям воплощение всего, что она не любила.
— Дорогая Ирина Петровна! Поздравляю с днём рождения! — торжественно произнесла я и протянула ей коробку с бантиком.
Она открыла коробку. Несколько секунд смотрела нахмурившись, а потом достала собачку и начала обнимать.
— Какой милый пёсик! Назову тебя Мотей!
Такого исхода я совершенно не ожидала. Более того, выгуливать Мотю с тех пор пришлось именно мне.
Душное купе
А Паша… Он не виноват, что не поехал, но я теперь одна в купе с его родителями. Окна толком не открыть. Духота.
— Я говорю тебе это только для твоего же блага, — продолжала Ирина Петровна. — Ты же хочешь выглядеть красиво для Паши, правда?
— Да, конечно, — выдавила я из себя.
Мотя внезапно завизжал, и Ирина Петровна тут же подхватила его на руки.
— Ой, бедненький, — ласково заговорила она, — Потерпи немного, скоро приедем! — её голос стал мягким и нежным.
Я смотрела на мелькающие деревья в окне и пыталась не обращать внимания на окружающих.
Мы с Пашей поженились быстро, даже не раздумывая, и первое время всё было прекрасно.
Но он был очень привязан к родителям, особенно к матери. Скорее она привязала его постоянными жалобами. Я не против семьи, я всегда уважала старшее поколение.
— У неё бёдра пышные и плечи большие, будет чемоданы нести!
Даже если я старалась быть идеальной хозяйкой, этого всё равно было недостаточно. А Паша, хоть и защищал меня, старался не вставать на чью-либо сторону.
Как в прошлый раз, когда она принесла банку с вареньем и сама же её случайно уронила.
Вся кухня была заляпана. Мне пришлось вымывать все полы, а Ирина Петровна стояла важным видом и нагнетала.
— Совсем убираться не умеешь! Откуда у тебя руки растут?
За день до отъезда я сильно сомневалась, что стоит ехать без мужа. Предложила им отправиться в отпуск без меня. Тут она опять начала:
— Вот ещё! А сумки тяжёлые кто нести будет? Я что ли?
Паша предупреждал меня: «Настя, держись, я знаю, что мама может быть… резкой». Но даже эти его слова не могли подготовить меня к тому, что ждёт впереди.
За окнами мелькали деревья и поля, а в купе всё больше сгущалась атмосфера напряжённого ожидания.
— Мотя, не лай! — внезапно пробормотал Иван Сергеевич, не открывая глаз. И снова уснул.
Я всегда удивлялась его способности засыпать в любой момент. Бывало, приедет на рыбалку, сядет на бревно и через минуту уже валится на землю, уснув.
***
Терпение на исходе
Я закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на пронзительный лай, но мои нервы уже были на пределе.
— Настя, ну сколько можно повторять? — Ирина Петровна в очередной раз завела свою любимую тему. — Ты должна была заранее позаботиться о том, чтобы Мотя не нервничал. Вечно у тебя всё наперекосяк. Вон, даже Пашка говорил, что ты вчера сыр купила ему не тот!
Паша обожает сыр, как ребёнок сладости, и ни разу не жаловался на мой выбор еды.
— Сыр был прекрасный, не придумывайте, — тихо ответила я, стараясь говорить спокойно. — И Паша ничего не говорил.
Ирина Петровна фыркнула, и я снова узнала этот её насмешливый тон.
— Может, и не говорил. Но я же мать, я вижу. Ты же понимаешь, что на самом деле ему многое не нравится, он просто терпит. Вот научилась бы хоть раз что-то делать по-настоящему хорошо…
Терпение лопнуло
Это больше невозможно было это терпеть. Вечные придирки, словно я была неопытной домработницей в её доме.
— Знаете, Ирина Петровна, — начала я, — Я устала это слушать. У меня есть свои недостатки, как у любого человека. И мне уже надоело ваше нескончаемое недовольство.
Свекровь удивилась и замолкла на мгновение, как будто не ожидала от меня такого ответа.
Обычно я терпела, молча слушала её нравоучения, особо не спорила. Эта поездка должна была стать отдыхом, а не очередными буднями.
— Не смей мне перечить? — её голос дрожал от возмущения. — Ты кем себя возомнила?
Я уже не сдерживалась. Всё, что накопилось внутри за месяцы, вырвалось наружу.
— Буду перечить! — ответила я. — Меня уже всё достало!
Мотя почувствовал напряжение и снова завизжал, а Иван Сергеевич проснулся от шума.
— Что здесь происходит? — пробормотал он, приподнимаясь с полки.
— Ничего, — сухо ответила Ирина Петровна, посмотрев на него раздражённо. — Просто твоя умная невестка решила, что имеет право со мной спорить. Никакого уважения к старшим!
Иван Сергеевич молча покачал головой, явно не желая вмешиваться в конфликт. Он давно уже привык, что с ней лучше не спорить. Но мне это уже надоело.
— Знаете, что? — я встала с места, стараясь сохранить хоть остатки самообладания. — Я не собираюсь продолжать этот разговор. Вы можете думать обо мне, что хотите, мне плевать.
Я взяла свою сумку и направилась к выходу из купе. Я не знала, что собираюсь делать дальше, но знала одно: не останусь здесь больше ни на минуту.
— Куда собралась?! — раздражённо спросила Ирина Петровна.
— Не ваше дело! — бросила я ей через плечо. — Ехать с вами в отпуск была плохая идея, я так и знала.
— Это… это что за выходки такие?! — Ирина Петровна почти вскочила с полки, но Мотя снова завизжал. — Бросить нас решила?
Я вышла из купе и задвинула с силой за собой дверь.
— Когда следующая станция? — спросила я у проводницы.
— Через двадцать минут, — ответила она, окинув меня подозрительным взглядом. — Что-то случилось?
— Ничего… не важно! — ответила я.
Она посмотрела на меня удивлённо, но ничего не сказала.
***
Колёса поезда продолжали мерно стучать, а я стояла в тамбуре, наблюдая, как сменяется пейзаж.
Могла бы я всё-таки выдержать эту поездку до конца? Может быть, не стоило так резко уходить?
Жаль Паши нет рядом, чтобы хоть как-то сгладить углы.
— Что ты тут стоишь? — раздался голос Ирины Петровны за моей спиной. — Это уже слишком! Не устраивай тут сцены?
Я повернулась к ней.
— Ирина Петровна, — сказала я спокойно, — дело не в обидах. Дело в том, что каждый день с вами для меня — это настоящее испытание. Неужели я обязана это терпеть?
Она была ошеломлена моей прямотой. Видимо, не ожидала такого от тихой и терпеливой Насти, которая всегда молчала в ответ на её колкости.
— Как ты смеешь так говорить? — её голос задрожал от злости. — После всего, что я для вас сделала? Да если бы не я, вы бы с Пашей уже давно развелись!
— Так это мы вас должны благодарить за счастливый брак? — удивлённо сказала я. — Да вы вечно суёте свой нос туда, куда не следует!
Ирина Петровна явно не ожидала такого поворота. Она была уверена, что я всегда буду уступать, молчать, терпеть. Но не сегодня.
— Ты с ума сошла? — наконец выдавила она. — Сядь на свою полку и помалкивай, только отдых нам портишь!
Поезд начал замедляться, и я увидела, как мы стали приближаться к станции.
«Может, сойти прямо здесь, чтобы больше никогда её не видеть?» — мгновенно появилась мысль.
— Я сойду здесь, — сказала я. — Можете ехать дальше и отдыхать. Мои вещи можете выкинуть, они всё равно вам никогда не нравились.
Дверь открывается, и я с одной сумочкой выхожу на платформу.
Первое, что я сделала, — это набрала Пашу. Я знала, что этот разговор будет сложным, но я была готова к нему.
На другой стороне трубки послышался его знакомый, тёплый голос.
— Настя? Ты как там? Всё в порядке? — спросил он.
— Паш, я… я сошла с поезда, — произнесла я, глубоко вздохнув.
— Что? — его голос сразу стал напряжённым. — Почему? Что случилось?
— Я больше не могу, — призналась я, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. — Я пыталась, правда. Но твоя мама… Я больше не хочу это терпеть.
Я знала, что ему это будет принять непросто.
— Что она опять натворила? — спросил он тихо.
— Паш, я тебя люблю, — сказала я, и голос задрожал. — Но я больше не могу быть частью этого кошмара. Переведи мне деньги на обратный билет, а то я выскочила без своих вещей.
— Я понимаю, — сказал он. — Сейчас переведу. Я поговорю с мамой. Всё будет хорошо. Возвращайся домой, ладно?
Этот разговор мог стать концом наших отношений, но Паша был на моей стороне. Он всегда был тем человеком, который понимал меня лучше всех.
— Прости, но я поеду к маме, — ответила я, и слёзы сами потекли по щекам. — Мне нужно реально отдохнуть от вечных придирок твоей мамы с визжащим псом на руках.
— Насть, я скоро вернусь с рейса и заберу тебя, — сказал он. — Всё будет хорошо.
—
Я уже две недели жила в квартире своей мамы. Через день приехал Паша и рассказал, что там было дальше.
Когда Ирина Петровна с Иваном Сергеевичем и Мотей всё-таки добрались до места отдыха, с первых минут стало ясно, что отпуск предстоит непростой… для окружающих. Свёкр бурчал всю дорогу, ведь теперь ему пришлось тащить тяжёлые сумки.
Их встретил вежливый персонал. Ирина Петровна уже с порога начала жаловаться на то, что номер слишком мал для её собачки, а кондиционер работает так же, как древний вентилятор.
— Вы что, хотите, чтобы мой Мотя заболел? — громко возмущалась она, размахивая маленькой переноской с визжащим внутри чихуахуа. — У вас тут такие условия, что даже собачка не сможет отдохнуть нормально!
Все выслушали её тираду и обещали прислать техника, чтобы тот проверил кондиционер. Но и это было только началом.
На следующее утро в ресторане случился настоящий скандал.
Ирина Петровна обнаружила, что на шведском столе нет любимого блюда Моти — отварной курицы.
— Как вы можете не учитывать интересы животных?! — возмущалась она. — У меня дома Мотя ест только отварную курицу. И что теперь, мне самой готовить в вашем отеле?!
Иван Сергеевич, как всегда, сидел молча и поглаживал свой живот. Мотя решил присоединиться к своей хозяйке и громко залаял, привлекая внимание всего ресторана.
Ему покорно принесли курицу, которую выпросили на кухне.
Но тут Ирина Петровна нашла новый повод для недовольства — неправильно поданная порция. Курицу, видите ли, не порезали на маленькие кусочки!
После обеда они решили отправиться на пляж, но там возникла новая проблема. Оказалось, что собакам запрещено находиться на пляже.
— Как это нельзя?! Мотя — член нашей семьи! Он имеет право на отдых не меньше, чем мы!
Когда спасатели пытались объяснить, что это правило отеля, она схватила Мотю на руки и громко заявила:
— Мы не нуждаемся в вашем пляже! Пойдём на природу, Мотя, там хотя бы таких невоспитанных людей нет!
Ирина Петровна умудрилась поругаться и с горничными (те не вовремя меняли полотенца), и с соседями по отелю (те слишком громко разговаривали у бассейна).
Настя слушала эту историю с улыбкой на лице. Она давно отпустила ситуацию и отлично отдохнула без свекрови, Моти и свёкра.
— Как же правильно я поступила, когда сошла с поезда! — произнесла Настя, обнимая Пашу
