Я смотрела на мужа и не могла сдержать улыбку. За последние месяцы он заметно округлился, и теперь его некогда подтянутый живот выпирал. Не удержалась и легонько похлопала по нему.
— Дорогой, кажется, скоро придется обновлять твой гардероб. Скоро ты не влезешь в свои любимые брюки.
По выражению на его лице мужа было понятно, что сейчас он что-нибудь придумает. Он поправил очки своим фирменным жестом и важно произнес:
— Между прочим, в Китае мужчины специально демонстрируют свои животы! Ходят с задранными футболками, гордые такие. Это у них признак достатка и благополучия. Так что я, можно сказать, следую древним восточным традициям.
— Ой, горе ты моё китайское! — я рассмеялась и обняла его. — Только мы как бы не в Поднебесной живём. И до Нового года осталось совсем немного. Может, стоит немножко… ну, знаешь, подготовиться к празднику?
Миша плюхнулся в своё любимое кресло и в очередной раз начал вспоминать своих родственников.
— А меня всё устраивает! Вот взять моего дядьку Петра. У него живот был такой, что в детстве я использовал его вместо кресла. Залезу на него, а он такой: «Давай, племяш, отдыхай!» И ничего, прожил прекрасную жизнь, все его любили. А я что, хуже?
Я стояла у зеркала и смотрела в отражении на фигуру своего благоверного. Три раза в неделю я хожу в спортзал, чтобы он мог гордиться своей женой.
А он… Впрочем, я давно смирилась с его особенностями. Ведь мы столько пережили вместе.
Десять лет назад я и представить не могла, что молодой преподаватель в потертом кардигане и нелепом галстуке станет моим мужем.
Я тогда только перешла на третий курс, проводила каждый вечер напролет в библиотеке.
Первая встреча
Однажды он подсел ко мне, едва не уронив стопку древнегреческих фолиантов.
— А знаете, чем похожи современные студенты и герои Гомера? И те, и другие постоянно взывают к богам перед сессией!
Я рассмеялась. Тут же услышала шиканье от строгой библиотекарши. А он продолжал рассказывать про античных героев, про их приключения и подвиги, да так увлекательно, что я совершенно забыла о времени.
С ним всегда было так – он мог говорить часами, а я слушала заворожённая.
Мы случайно сталкивались в библиотеке почти месяц, прежде чем он решился пригласить меня на свидание.
А потом было ещё несколько встреч, прогулки по вечернему городу, его смешные и немного неуклюжие попытки произвести впечатление.
И однажды в кафе он взял меня за руку и сказал, что влюблен. С тех пор мы не расставались.
Миша грезил о писательской карьере.
Он мечтал создать что-то великое, что останется в веках.
А я мечтала быть рядом, поддерживать, являться музой великого писателя. Как же я была счастлива, когда он делился со мной своими идеями, читал отрывки из будущего романа!
Закончив университет, я устроилась на работу. А Миша практически перестал преподавать, полностью погрузившись в творчество.
Кто-то должен был обеспечивать нас, и я взяла эту роль на себя. Тогда это казалось правильным – ведь я верила в его талант.
Годы ожидания
Чтобы хоть как-то улучшить наше финансовое положение, Миша продал свою квартиру и переехал ко мне – в ту самую квартиру, что оставили мне родители, перебравшись за город.
Я была счастлива. Теперь мы могли быть вместе каждую минуту, и мне хотелось больше заботиться о нём.
И вот, спустя десять лет ожидания, случилось то, о чём мы так долго мечтали – роман Миши наконец-то приняли в издательстве.
Помню, как мы праздновали этот день: я приготовила его любимый пирог с грибами, открыли бутылку хорошего вина. Мы строили планы на будущее, мечтали.
Только одно омрачало нашу радость – за эти годы я так и не смогла подарить ему ребенка.
Неожиданные перемены
До Нового года оставалось пять месяцев. Я заметила, что Миша начал меняться.
Сначала это были мелочи – он стал более придирчивым к своей внешности. Я часто подшучивала над ним, говорила, что в свои почти сорок он выглядит как старый бюргер, но теперь он будто прислушался к моим словам.
— Надюш, — сказал он однажды утром, протягивая мне рубашку, — погладь, пожалуйста, особенно тщательно. Хочу выглядеть безупречно.
Я была приятно удивлена его стремлением к изменениям.
Он начал ходить в спортзал, чего раньше никогда не делал. А потом появился домой с новой стрижкой – волосы уложены, седина искусно закрашена.
— Ну как тебе? — спросил он, крутясь перед зеркалом. — Решил, что пора меняться. Всё-таки известный писатель должен соответствовать.
Тревожные звоночки
Но вместе с внешними изменениями что-то неуловимо менялось и в наших отношениях.
Миша стал более отстраненным, меньше времени проводил дома. Постоянные встречи с читателями, поездки по городам.
Я всё понимала – такова писательская жизнь. Но когда он уехал на две недели на какую-то конференцию, оставив меня одну, что-то внутри меня дрогнуло.
Звонила ему каждый день, но в ответ слышала только усталый голос.
— Прости, дорогая, сегодня был сложный день. Давай созвонимся завтра.
Новый образ
А потом начался настоящий парад перемен. Миша решил полностью изменить свой имидж.
Исчезли привычные пиджаки и брюки, знакомый потертый портфель сменился на модный рюкзак.
Однажды он пришел домой в кроссовках, джинсах и худи. Я не смогла сдержать смех.
— Кто ты такой и куда дел моего мужа? Теперь у меня вместо солидного писателя какой-то тиктокер!
Миша неожиданно разозлился.
— А что такого? Я писатель, мне нужно искать новые образы, экспериментировать. Надоело это вечное постоянство! Ты что, против моего развития?
— Да что ты, милый, — я попыталась обнять его, но он отстранился. — Просто непривычно видеть тебя таким.
В ожидании праздника
Приближался Новый год, и я с головой окунулась в подготовку.
Развешивала гирлянды, наряжала ёлку, составляла праздничное меню. Миша, как обычно, задерживался в редакции допоздна, но я не теряла надежды, что праздник поможет нам снова стать ближе.
Когда он наконец-то пришел домой, я подбежала к нему и обняла.
— Представляешь, я нашла те самые шары, которые мы купили в первый год нашей совместной жизни! Помнишь, как мы тогда украшали ёлку?
Но Миша лишь рассеянно кивнул, даже не взглянув на ёлку. А на следующий день огорошил меня неожиданным предложением.
— Я думаю, нам стоит встретить Новый год у моих родителей. Всё-таки семейный праздник.
Последние дни уходящего года
Миша начал работу над новой книгой, и теперь почти не выходил из своего кабинета. Я видела его только когда приносила еду – он даже не поднимал головы от рукописей, лишь благодарно кивал.
У меня оставалась последняя рабочая неделя перед Новым годом, и я старалась не беспокоить его лишний раз – творческий процесс требует уединения, это я уже давно усвоила.
В то утро я, как обычно, поцеловала его в щёку перед уходом на работу. Он что-то пробурчал в ответ.
В офисе нас ждал приятный сюрприз – начальник объявил, что сегодня сокращенный день.
— Вы отлично поработали в этом году, можете пораньше уйти домой.
Я обрадовалась возможности выбрать подарок для Миши. После долгих поисков остановилась на дорогой перьевой ручке – настоящее произведение искусства, достойное успешного писателя.
Момент истины
В квартире играла музыка. Дверь в кабинет была, как всегда, закрыта. Я решила не беспокоить мужа и тихо начала пробираться на кухню.
Остановившись у двери, услышала, как он разговаривает с кем-то по телефону.
Я не собиралась подслушивать, но его слова пригвоздили меня к полу.
— Солнышко моё, конечно, мы встретим Новый год вместе. Я отправлю её к родителям, а сам останусь здесь. Представляешь, целая ночь только для нас двоих… Да, я тоже очень соскучился… И я тебя люблю…
Подарочная коробка с ручкой, которую я судорожно сжимала, вдруг показалась невероятно тяжелой.
Не помня себя, я распахнула дверь кабинета. Миша от неожиданности выронил телефон из рук.
Крушение иллюзий
— Вот чем ты тут занимаешься. А я-то думала, ты роман пишешь.
— Надя, послушай…
— Десять лет, слышишь? Десять лет я отдала тебе! Работала как проклятая, чтобы ты мог спокойно писать свои книги. Верила в тебя, поддерживала, ждала… А ты…
Миша хмурился, глядя куда-то в сторону. Казалось, он давно ждал этого разговора.
— Я стал писателем не потому, что ты гладила мне рубашки. У меня есть талант.
— А совесть у тебя есть? Ты украл мои лучшие годы! — я не заметила, как слезы начали катиться по щекам. — Я могла бы…
— Тебя никто не заставлял, — он встал и направился на кухню. — Это был твой выбор.
Я окинула взглядом его рабочий стол. Среди бумаг лежала толстая папка с рукописью – его новый роман. Тот самый, над которым он работал все эти месяцы.
— Убирайся! — крикнула я ему вслед. — Собирай вещи и убирайся к своей.
— Никуда я не собираюсь уходить! — донеслось с кухни. — Скоро Новый год. Праздники пройдут, вот и поговорим, как жить дальше.
Последняя капля
Я схватила папку с рукописью и распахнула окно. Холодный декабрьский ветер ворвался в кабинет, разметав бумаги на столе.
— Если ты сейчас же не уйдешь, я выброшу твой драгоценный роман в окно.
Миша застыл в дверях, побелев как мел.
— Надя, не надо! Это единственный экземпляр… Я сейчас соберу вещи, только не делай этого!
— Быстрее, — я помахала папкой над подоконником. — У тебя пять минут.
Никогда не думала, что мужчина может так быстро собрать вещи. Охапка одежды, ноутбук, зубная щетка – всё полетело в чемодан.
— Рукопись… — он умоляюще посмотрел на меня.
— Получишь по почте, когда окончательно съедешь, — я захлопнула окно.
Осколки
Оставшись одна, я медленно опустилась на пол. Всё происходящее казалось дурным сном. В голове крутились обрывки фраз, воспоминаний…
Помню, как мы с папой запускали фейерверки во дворе. Один особенно упрямый никак не хотел взлетать, шипел и плевался искрами. Папа подошёл к нему поближе, и тут фейерверк вдруг рванул вверх, заставив его отпрыгнуть с совершенно несолидным визгом.
Мы с мамой хохотали до слез, а папа, отряхивая снег со штанов, ворчал: «Вот ведь зара за пиротехническая!»
Я позвонила маме.
— Мам, можно я приеду к вам на Новый год?
— Конечно, доченька! А как же Миша? Он не будет против?
— Миша больше никогда не будет против.
После праздников я действительно отправила ему рукопись. Каждую страницу я аккуратно полила чернилами – пусть знает, как это бывает, когда что-то безнадежно портится.
