Да и сомневаюсь, что он обратит на меня внимание, если будет пьян.
А если окажется трезвым?
Похоже, я сама себя накручиваю.
Ну ладно, раз решила пойти — пройдусь, развеюсь. *** «Вот он живёт в этом доме.
Если выйдет, скорее всего, пойдёт в ту сторону.
Здесь много магазинов, так что буду туда-сюда ходить».
Минут сорок прошло, я четыре раза прошлась туда и обратно, и тут в голову пришла совсем уж любопытная мысль: «А смогу ли я его узнать?
Ведь ему уже не семнадцать и не двадцать два, как я видела его в последний раз, а целых тридцать семь.
Да и по словам Тамары, он выглядит как бомж.
Значит, буду обращать внимание на таких».
Прогулялась ещё около получаса.
На этого неопрятного мужчину внимания не обратила, но он сам подошёл ко мне с радостной улыбкой: — Наталья Ватутина?!
Когда удивление прошло, я с трудом вымолвила: — Роман Коваленко?!
Не узнала тебя. — Постарел.
А ты всё так же прекрасна. — Почему ты стал таким? — начала упрекать его, как только пришла в себя. — В школе ты был нормальным парнем. — А ты всё такая же недотрога, к которой страшно подойти. — Почему? — звучало это странно и неожиданно.
И тут он будто очнулся.
Вспомнил, кто он теперь: — Ладно, Наталья, я спешу, — виновато улыбнулся. — Был рад тебя увидеть!
И, опустив голову, пошёл прочь. — Роман! — не выдержала и позвала его.
Он остановился, обернулся.
В его глазах читалась глубокая печаль: — Что?
— У тебя проблемы?
— Хочешь помочь? — взгляд его стал резким. — Одолжи сто гривен!
Я достала купюру в пятьсот, вложила ему в руку и ушла, не оборачиваясь. *** Наталья вернулась домой, но успокоиться так и не смогла: «Конечно, после рассказа Тамары я предполагала, что он будет выглядеть далеко не красавцем, но чтобы настолько?
А глаза у него такие печальные.
Видно, что он осознаёт своё падение, что дальше некуда, а продолжает опускаться… и остановиться не в силах».
В душе у неё боролись два чувства: отвращение и жалость.
Она прекрасно понимала, что могла бы ему помочь, и наверняка сделала бы это, ведь она врач, если бы он того захотел.
И тут вспомнила фразу, брошенную школьным другом: «А ты всё такая же недотрога, к которой страшно подойти».
