Пили вино из пластиковых стаканчиков, обсуждали искусство и жизнь. Владимир рассказывал о своем опыте работы в галерее на Сохо в Нижнем Манхэттене, вспоминая Нью-Йорк.
Он говорил о художниках, которые жили в нищете, но создавали выдающиеся произведения.
О своей мечте открыть пространство, где искусство действительно будет жить, а не просто стоять на полках. — А вы? — однажды спросил он. — О чем мечтали в детстве? — О том, чтобы стать художником, — ответила Тамара, допивая вино. — Но у меня не было таланта. — Откуда вы это знаете? — Поступала в художественное училище. Провалилась. — И всё? Больше не пытались? — Зачем? — пожала плечами она. — Я нашла другой способ быть рядом с искусством. — Быть рядом — это не то же самое, что быть внутри, — сказал он серьёзно, без своей обычной иронии.
Тамара ощутила болезненный укол от этих слов.
Ту ночь она долго не могла уснуть.
Лежала рядом с Игорем, слушала его ровное дыхание и размышляла о словах Владимира.
Быть рядом или быть внутри — в чем же разница?
А ещё думала о его руках.
Сильных, с длинными пальцами.
О том, как он смеётся.
О том, что с ней происходит.
Поцелуй случился спустя две недели.
Они развешивали фотографии Ольги Григорьевой — резкие, чёрно-белые портреты уличных музыкантов.
Владимир подавал рамы, а Тамара указывала места на стене. — Левее, — сказала она. — Здесь? — Ещё чуть-чуть. Он подвигнул раму и оказался совсем рядом.
Настолько близко, что Тамара заметила золотистые искры в его зелёных глазах. — Так лучше? — тихо спросил он.
Она кивнула, не в силах произнести ни слова.
Сердце билось так громко, что казалось, он обязательно услышит. — Тама… — он произнёс её имя особенным тоном, и она поняла: всё, финал.
Поцелуй пришёлся неожиданно и был одновременно неизбежным.
Как авария, которую видишь заранее, но не можешь предотвратить.
Его губы оказались мягче, чем она представляла.
Руки — крепче.
И весь мир вдруг изменился — стал ярче, громче, опаснее. — Это неправильно, — прошептала она, отстраняясь. — Знаю. — Я замужем. — Знаю. — Мы работаем вместе. — И это знаю. — Тогда почему?.. — Потому что ты делаешь меня лучше, — сказал он просто. — И, кажется, я влюбился. *** Алексей развивался стремительно и беспорядочно.
Они встречались в его двухкомнатной съёмной квартире на окраине города.
Занимались любовью на диване под репродукциями Пикассо, пили дешёвое вино и разговаривали до утра.
Владимир рассказал, что галерею он не купил самостоятельно — деньги вложил инвестор из Киева, Алексей Смирнов.
Тот планировал создать сеть галерей по всей Украине, а Владимир должен был возглавить проект. — А если не получится? — спросила Тамара. — Получится, — ответил он, гладя её волосы. — Обязательно.
Но в его голосе звучали сомнения.
Тамара чувствовала себя словно в тумане.
На работе была рассеянной, дома — отстранённой.
Игорь замечал перемены, но пока не говорил об этом.
Иногда он взглядывал на неё странно, будто пытался разгадать тайну. — У тебя в последнее время хорошее настроение, — сказал он за ужином. — Работа идёт отлично, — уклонилась Тамара. — Этот новый хозяин галереи — как его зовут? — Владимир Козлов. — А, да. Слышал о нём. Интересная фигура. Тамара замерла с вилкой у рта: — В каком смысле интересная? — В юридическом, — ответил Игорь, отпивая вина. — Его инвестор, Смирнов, фигурирует в нескольких делах о мошенничестве. Ничего серьёзного, но осадок остаётся. — Причём здесь Владимир? — Наверное, ни при чём. — Пожал плечами Игорь. — Но в нашем бизнесе принято проверять партнёров.
Тамара не стала рассказывать Владимиру о словах мужа.
Но сомнения начали медленно точить её изнутри.
Потом позвонила Елена Петрова. — Алло, это галерея «Форма»? — встревоженным голосом спросила женщина. — Да. — Меня зовут Елена Петрова, я галерист из Киева. Мне нужно поговорить с куратором Тамарой Григорьевой. — Это я. — Отлично, — голос стал решительнее. — Мы не знакомы, но у нас общая проблема. Владимир Козлов.
Тамара почувствовала, как кровь стынет в жилах: — Что вы имеете в виду? — Он работал у меня полгода назад. Обещал золотые горы, а в итоге исчез с деньгами инвесторов. И не только с деньгами. — Что ещё? — Он умеет влюбляться в нужных людей. Я была дурой, поверила ему. Вы, надеюсь, умнее.
Разговор длился полчаса.
Пробуждение к новой жизни начинается с нежности.
Любовь не знает преград, даже в самые непростые времена.
Как можно быть такой жестокой, когда речь о семейных спорах?
Я стала сильнее, чем когда-либо думала.
Любовь может стать злом, если её неправильно понять.
Что, если ваше присутствие изменит всё?