Село было достаточно большим.
Наступил 1986 год.
Жители вели разный образ жизни: у некоторых имелись мотоциклы, но частных автомобилей было мало.
Дети, как известно, часто болели.
Многие обращались к Алексею, зная, что он никогда не откажет в помощи.
Неоднократно приходилось возить детей в больницу в Южном, порой даже ночью.
Сначала Татьяна терпела, но потом не выдержала: – Почему они к председателю не идут?!
Больше не позволю тебе ездить, делай с этим что хочешь!
Нет – и всё на этом.
Если машину повредишь.
Гараж запру, ключа не найдёшь никогда, понял?!
После ночной поездки Алексей чувствовал сильную усталость.
До посёлка в Барановке было двадцать километров, но дорога была трудной – одно направление.
Спасало то, что «Запорожец» был лёгким.
Они с отцом очередного ребёнка, которого везли в больницу, просто выталкивали машину, если застревали, и продолжали путь.
Иногда случалось застрять по три раза в одну сторону, это выматывало, но всё равно двигались.
Если бы вместо Алексея был другой водитель, они бы застревали чаще, но его огромный опыт езды по бездорожью очень помогал.
Однажды после такой поездки в район, доставив ребёнка в больницу, Алексей был сильно раздражён и ворвался весь в грязи прямо на районное совещание.
С порога он закричал: – Вы заседаете!
Фронтовик машину мне дал, детей спасаем.
Но нельзя ли хотя бы камнем ямы засыпать?!
Вы люди или кто?
Грамоты раздаёте, у меня их столько, что в тумбочку не помещаются, а дорог нет.
Дайте камня, сам всё сделаю!
Дайте камня, заседатели, если у вас есть хоть капля совести!
Хотя кому я говорю – сытый голодного не поймёт.
Вашим детям больница рядом.
А у нас ещё и старики болеют, вы не слышали такого?!
Громко хлопнув дверью, Алексей стал спускаться вниз по лестнице, его окликнула секретарша, но он не стал никого слушать.
К всеобщему удивлению, его крик подействовал.
Наконец-то хотя бы наполовину были отсыпаны самые сложные участки дороги.
От тяжёлой работы, от усталости ног и рук, в душе его словно переключился тумблер, и наступили перемены.
Теперь, слушая жену, он сказал: – Я возил детей и буду возить, и взрослых тоже, они тоже болеют.
Я, Татьяна, долго терпел твою непонятную злость, теперь не стану.
Татьяна встрепенулась: – А что это ты теперь не будешь терпеть, ведь терпел же!
Чё, умным стал?
Алексей взглянул на Татьяну так, что она сразу смутилась, что было видно по её мгновенно покрасневшему лицу. – Вот что, Татьяна.
Я работаю, каждый год сдаём быка на мясо, свиней.
В доме есть достаток, живём не хуже других, а кое-где и лучше, дом обустроил.
Почему ты бесишься?
Татьяна закричала: – Всё, ухожу к маме, и детей к тебе не пущу.
Она быстро начала собирать вещи.
Дашутка, их дочь, очень любила отца и не могла представить жизни без него, ей уже было семь лет.
Она поспешила к отцу, запрыгнула к нему на руки и, заплакав, сказала: – Я своего папку не брошу.
Лёшка тоже расплакался: – Папка!
Мамка!
